Египетское рабство Безжалостные бичи надсмотрщи­ков, изнурительный, непосильный труд под палящим солн­цем пустыни. Жизнь на грани смерти, на грани разумного человеческого существования. Жизнь раба, низведенного до уровня рабочей скотины, жизнь, не стоящая ничего.

Но пробил час, и настал день, предназначенный Богом, когда из жалких рабов Он замыслил создать особый, из­бранный на высокое служение народ. И свершился Исход, исход из рабства на свободу. Этот исход не был результа­том восстания рабов, свергших иго поработителей. Этот исход не был даже их собственным, глубоко осознанным выбором. Бог по Своему изволению взял и вывел из рабства народ, который Он Сам избрал. И с самого начала Он стал открывать этому народу истину о Себе; истину, почти забы­тую и утраченную жившими в рабстве людьми.

В ту решающую, страшную ночь перед Исходом они не спали. Им было не до сна. Они получили повеление от Бога, перед силой и властью Которого трепетал фараон и весь Египет. В 12 главе книги Исход подробно описан ритуал, который они должны были совершить в эту ночь. 

«И сказал Господь Моисею и Аарону в земле Египетской, говоря: месяц сей да будет у вас началом месяцев; первый да будет он у вас ме­жду месяцами года. Скажите всему обществу Израильтян в десятый день сего месяца пусть возьмут себе каждый одного агнца по семейст­вам, по агнцу на семейство. А если семейство так мало, что не съест агнца, то пусть возьмет с соседом своим, ближайшим к дому своему, по числу душ; по той мере, сколько каждый съест, расчислитесь на агнца. Агнец у вас должен быть без порока, мужеского пола, однолетний; возьмите его от овец или от коз. И пусть он хранится у вас до четырнадцатого дня сего ме­сяца: тогда пусть заколет его все собрание об­щества Израильского вечером, и пусть возьмут от крови его и помажут на обоих косяках и на перекладине дверей в домах, где будут есть его. Пусть съедят мясо его в сию самую ночь, испе­ченное на огне; с пресным хлебом и с горькими травами пусть съедят его. Не ешьте от него не­допеченного, или сваренного в воде, но ешьте испеченное на огне, голову с ногами и внутрен­ностями. Не оставляйте от него до утра, но ос­тавшееся от него до утра сожгите на огне. Ешьте же его так: пусть будут чресла ваши препоясаны, обувь ваша на ногах ваших и по­сохи ваши в руках ваших, и ешьте его с по­спешностью; это – Пасха Господня».

Нам, людям, живущим в эпоху (после) Нового Завета, известно, что этот Агнец указывал на Христа. Мы знаем, что «Пасха наша – Христос» ( I Кор. 5:7). А что же понимал и чувствовал забитый раб фараона, когда исполнял это по­веление? Что он мог увидеть в нем тогда, в глубине веков? Что он мог понять?

Чтобы понять смысл этого ритуала, нужно подробнее рассмотреть элементы, из которых он состоял, что должны были делать израильтяне? Давайте выделим из текста все элементы пасхального ритуала:

Итак, когда повеление и подробные указания были по­лучены, каждая семья должна была решить для себя, испол­нять ли его. Но вот решение принято, и глава семейства, заколов агнца, мажет его кровью косяки дверей. Он, его жена и дети понимают, что эта кровь – избавление от смерти. Они знают, что в эту ночь ангел смерти пройдет по Египту и поразит каждый дом, каждого первенца. Только кровь агнца может спасти их семью, их дом, их сына. Так пообещал Бог: всякий, у кого кровь на косяках дверей, бу­дет спасен от смерти. Вместо первенца умирает агнец. Это заместительная жертва, и каждый израильтянин мог убе­диться в ее действенности. Каждый должен был принять решение повиноваться Божьему повелению и узнать на соб­ственном опыте, что смерть агнца дает им жизнь.

Помазав косяки дверей кровью агнца, семья должна была затем испечь и съесть его. Зачем? Что такое пища? Это то, что становится частью тебя. Организм живет за счет пищи, она – его строительный материал. Получается, что агнец – это не только заместительная жертва, спасающая от смерти. Плоть его, вкушаемая людьми, становиться частью их плоти. Жертва эта давала не только спасение и жизнь, но и строила их, формировала. В древности люди очень хо­рошо это чувствовали и придавали этому большое значение. Даже в языческих культах, в том числе и египетских, вку­сить нечто ритуальное, принесенное в жертву божеству – значило приобщиться к божеству. Этого удостаивались лишь избранные жрецы.

Бог же повелевает своему народу: есть агнца должно каждое семейство, каждый член семейства, то есть весь на­род от мала до велика. И все израильтяне понимали, что, вкушая жертвенного агнца, они приобщаются к Богу, и Он входит в них, становясь частью их самих.

Здесь также важно заметить, что Бог повелевает им есть агнца по семействам. Агнец – животное очень небольшого размера, может быть мяса в нем, как в двух курицах. То есть для семейства, состоящего, в среднем, из 10 –15 чело­век, это совсем не много. А если семейство малочисленно, Бог велит им объединиться с соседями. Главное не в том, чтобы насытиться, а чтобы участвовать. И здесь Господь дает им еще один урок: никто не спасается в одиночку. Вы должны быть вместе, вы должны объединиться. Не просто спасенный человек, но  спасенный народ.

Более того, Бог повелевает есть этого агнца с горькими травами, и это указывает на то, что в этом ритуале главное - не удовольствие от трапезы, нет, в нем сокрыт сакральный, глубокий смысл. Лишь позже, полторы тысячи лет спустя, мы сможем понять, что горькие травы символизируют го­речь страданий Христа.

Мы рассмотрели сотериологический аспект пасхаль­ного ритуала[1]. И мы могли заметить, что Бог от самого на­чала замыслил открыть Своему народу истину как о лич­ном, так и о всеобщем, глобальном спасении. Но в этом ри­туале есть еще один важный аспект– эсхатологический[2]. Ведь ритуал пасхального жертвоприношения израильский народ, по повелению Божьему, совершал на протяжении многих веков, вплоть до смерти Агнца Божьего на кресте, а не только в ту великую ночь избавления от египетского рабства. Они должны были через этот  ритуал, взирая в бу­дущее, ожидать Святого Агнца, который Своею смертью подарит им жизнь вечную. Кроме того, агнца нужно было есть с поспешностью, препоясанным, с посохом в руке, то есть быть собранными и готовыми спешно отправиться в какой–то дальний путь. Ясно, что в ту ночь Исхода они спешили выйти из рабства, они в буквальном смысле от­правлялись в дальнее странствие в неизвестную обещанную Богом землю. Впоследствии же этот ритуал говорил им о странствии в Вечный Ханаан, говорил о Небесном гряду­щем Царствии. И в самом ритуале был очень значимый в этом смысле момент: они не должны были сокрушать кос­тей пасхального Агнца. Почему? О чем это говорило древ­нему израильтянину?

Сокрушить, сломать кости – означало для них обречь вечной гибели, проклятию.  Несокрушенные кости гово­рили о будущем воскресении. Например, мы читаем, что когда Бог повелевает уничтожить языческие хананейские и вавилонские жертвенники, Он приказывает рассыпать возле них человеческие кости.  Он знает о суеверии  тех народов: как бы ни было свято данное место, после того как кости были рассыпаны, на него никто никогда не вернется. Эта же идея иллюстрируется у Иезекииля в 37 главе. Здесь Бог по­казывает пророку поле, полное костей, и спрашивает: «Оживут ли кости сии?» А Иезекииль в неуверенности от­вечает: «Господи Боже! Ты знаешь это». Что, в общем–то, означает:  «Я не знаю».  Даже для потомственного священ­ника, предки которого уже около 1000 лет совершали слу­жение в израильском храме, трудно было представить себе, что эти кости способны ожить. 

Повеление не сокрушать кости агнца, а есть его, не ло­мая костей, не разрезая на части – весьма странно, ведь это непривычное и неудобное занятие. Господь показывал тем самым, что агнец, убитый вместо израильских первенцев, имеет надежду на воскресение. Он также указывал на буду­щее воскресение Агнца Божьего, что и исполнилось на тре­тий день по смерти Иисуса Христа.

Удивительно, как много глубочайших истин открыл Бог вчерашним рабам; и в какой зримой, доступной их по­ниманию форме говорил Он о сокровенной тайне искупле­ния. Рассматривая эти древние ритуалы сегодня, мы не пе­рестаем открывать для себя все новые грани дивного Божь­его откровения.

[1] Сотериология – наука о спасении.

[2] Эсхатология – наука о последнем времени.