Дорогой брат Фарго!

Я читаю письмо проповедника Батлера, в ответ на мое письмо, написанное ему перед Молитвенной недели. В этом письме выражено заявление, что моя позиция, занятая во время Генеральной Конференции (1888 год) почти сокрушила сердца моих братьев-служителей и он полагает, что эта рана не исцелена и никогда не может быть исцелена. Он писал мне, что так заявили ему проповедник Гудрич, проповедник Фарно и некоторые самые наилучшие мои друзья.

Брат Фарго, если вы принесли из Генеральной Конференции такие вести проповеднику Батлеру, разве вы не имели никакого доказательства, чтобы изменились ваши мысли? И как вы могли в таком виде представить их проповеднику Батлеру, сокрушенному в уме и больному телом и который в таком состоянии мог преувеличивать каждое высказанное заявление? Как мог Бог рассматривать такую работу моих добрых братьев-служителей? Если вы действовали частично из-за слепоты ума, помогая проповеднику Батлеру оставаться под обманом, предоставляя ему данные, которые его болезненное воображение могло истолковать, возможно, в худшем свете, Бог не смотрел на эту работу с благосклонностью, ибо если ваша работа от Бога, тогда Он не вел меня. Разве вы недостаточно видели на том собрании, - если только ваш ум не был неверно впечатлен преобладающей закваской на том собрании в Миннеаполисе, чтобы определить, что Бог не был с теми, кто возбуждал разбор о Законе в послании к Галатам? Разве вы не имели доказательства, что дух, который контролировал на том собрании, не был Духом Иисуса? Какое доказательство имели вы или другие, что в том собрании моя позиция изменилась к работе Божьей? Или вы восприняли в моем высказывании к народу, передавая свидетельства Божьи, данные мне, разве они были различного порядка и характера, нежели они были? Придя в Поттервилль я передавала те же свидетельства. В чем была различной весть, провозглашаемая мной, неопределенный трубный звук, приведший вас предположить, что это не был голос Истинного Пастыря через Его скромного слугу?

Я желаю вам рассматривать прошлое, начиная с собрания в Миннеаполисе и [295] затем обдумывать, или вы находились в полноте своих обязанностей, - поддерживать молчание и занимать такую же позицию во время собрания, - прославлялся ли Бог такой позицией? Принесло ли вам такое положение силу или надежду? Вы имели так много доказательств, как вы когда-либо имели, что Господь дал мне бремя нести вести для Его народа, в то время как они были собраны в Миннеаполисе. Вы имели доказательство, что Господь был со мной в Поттервилле, но вы не изменили своих чувств или вашей позиции и так же уверенно вы стояли в Миннеаполисе, хотя никакого дополнительного света не пришло к вам. Вы будете отвечать как тот, кто не открыл своих глаз, чтобы они могли видеть и за уши, которые могли слышать. Тьма несомненно пришла к вам. Когда вы находились в таком положении в Миннеаполисе. Я не имею доказательств, что вы (т.е. Фарго), брат Ховард Миллер, брат Руберт, совершили хотя бы маленькие признания, что вы были неверны в своих взглядах и чувствах относительно меня, В.К. Вилли, А.Т. Джоунса или брата Е.Д. Ваггонера. Если Бог когда-либо говорил через меня, я говорю к вам теперь решительно, что вы были обмануты. Вы пришли к тому собранию обмануты. Вы были неверны в ваших взглядах о ваших братьях и вы действовали и наши братья-служители действовали под ложным впечатлением. Вы имели возможность испытать духов на том собрании. Если бы вы не были слепы, вы могли бы видеть и понимать, что дух приведший к тому собранию, не был духом Христа. Различные взгляды относительно закона в послании к Галатам не нуждались, чтобы они происходили в любых тонких проявлениях. Я не имею малейшего бремени относительно этой темы. Бог не вдохновил всех проявлять такие интенсивные чувства относительно этой темы. Я не имею малейшего бремени об этой теме. Моя единственная скорбь – это положение тех служителей, которые были на этой конференции и проявляли так мало Духа Христова, но преимущественно обладали духом, который руководил книжниками и фарисеями, которые планировали предательство и играли выдающуюся роль в суде над Христом, в ложных заявлениях, в обвинениях Христа и представляли Его явление перед народом в самом возможно худшем свете.

Повторяя эти ложные заявления они влияли на человеческие мысли и сердца, возбуждая худшие элементы характера человеческого сердца, неосвященного истиной. Когда я осознала состояние, царившее на конференции, я знала – Бог не желал освещать умы, таким образом, воспламеняя их духом врага, это было нечто другое. Божья истина не нуждается в таком духе, чтобы стоять в его [296] защиту. Я знала, что там были люди, провозглашавшие истину, которые были недостойны и чьи сердца были сосудами нечестия.

Я имела для некоторых вести порицания, но там преобладал не дух Христа, но врага, он свел влияние моих слов на нет. Христос был ранен в доме Своих друзей. Я не участвовала в этом. Христос был обесчещен не через меня! Это совершили братья, которые не имели никакого дела, кроме основного – устранить всякое влияние моих трудов на этом собрании. Я была побуждена оставить это собрание и направиться в Канзас на лагерное собрание, ибо не могла видеть, что мое дальнейшее пребывание будет ко благу. Брат Килгор побудил меня говорить в субботу. Но я сказала: «Нет, я не буду виновной в напрасной трате моих слов и силы для народа, которые преисполнен предубеждением и злыми подозрениями, который противостоит моим трудам и которого я не могу убедить в истине. Я буду говорить после обеда к переселенцам их Скандинавии, ибо они желают слушать».

Той же ночью Ангел Господень стоял рядом со моей кроватью и передал мне многое, что я не пытаюсь описать здесь, но мне было повелено твердо стоять на посту, исполнять мою обязанность; чтобы в церквах преобладал дух пришествия, и, что если позволить им отделяться от Бога, с ними воистину произойдет то же, что с церквами, отказавшимися от света; что Бог посылает им в вестях предостережения и света, чтобы они могли продвигаться вперед, принимая во внимание Его второе пришествие в наш мир.

Мне было показано, что народ Божий не вполне освещен относительно многих планов безжалостного врага, с которым они неожиданно встретятся. Те, которые должны быть весьма опытными, в большей мере не знают о действиях сатаны и он захватит их неожиданно, врасплох. Есть великая обязанность – единым фронтом выступить против врага; ведь сатана имеет великие победы из-за различия во взглядах в наших рядах – в некоторых пунктах Священного Писания, не имеющих жизненно-важного значения. Мне было показано, что люди, заявляющие о своей вере истине, будут раскрывать свое истинное положение перед Богом. Мой Проводник сказал: «Следуй за Мной». Я могла присутствовать в различных домах нашего народа. Я слышала их разговоры, их замечания по отношению ко мне, комментировались свидетельства, произносимые в собрании. Разговор В.К. Вилли был представлен в наиболее смехотворном свете. Я могла определить говорящих по их голосам. [297] В таком же свете критиковали, комментируя А.Т. Джоунса и Е.Д. Ваггонера. Мой Проводник сказал: «Где же искренняя молитва, где же поиски Бога о получении света со смиренным сердцем?» В различных комнатах я слышала едкие, насмешливые замечания, нехристианские комментарии, возбужденные преувеличенные заявления, касающиеся различия во взглядах о законе в послании к Галатам. О, разве совместимо, чтобы ты отошла из среды адвентистов седьмого дня? После выслушивания в течение некоторого времени свободного высказывания нехристианских выражений, мне была определена работа.

Мне было сказано, что этот дух набирал силу на протяжении нескольких лет и его заквашивающее влияние отражалось на работе и духовной жизни церквей. В своих домашних встречах во время конференции отмечалось легкомыслие, шутливые беседы, остроты, шутки, - дух неприятный Богу. Я дала Богу обет, что буду верно стоять на своем ответственном посту и Господь поддерживает меня в этой работе, порученной мне Богом. Его вечные руки поддерживают меня, но я должна нести весть, данную мне Господом, будут люди слушаться ее или нет. Я стараюсь поступать так. Я послала слова, которые должна говорить в субботу после собрания, пока не окончиться моя работа. Я несла свое свидетельство в Батл-Крике, но со мной не было одного брата, который обладая моральным мужеством, стоял бы рядом со мной и засвидетельствовал бы, какой неверный курс они имели, производя неправильный суд над своими братьями и мной.

Я несла свое свидетельство в Поттервилле. Дух Господа посетил меня, но не повлиял на тех, которые пали от духа сомнения, и потеряли свое доверие ко мне и моей работе, врученной мне. Они не исповедовали свои ошибки и не устранили обманы, окутавшие их. Господь трудился для Своего народа в Батл-Крике, но несмотря на Его доказательства в работе Божьей, никто из заквашенных духом сомнения и подозрения и злых предположений даже после того, как они увидели, что жизнь, свобода и благословения Божьи вошли в церкви через вести, провозглашенные теми, которых они неверно осуждали, ошибочно и ложно представляя, - но не исповедались в своих греховных словах. Они не признались в своих неверных поступках и не исповедали свои заблуждения и не стали твердо отстаивать справедливость. Не были ли они слишком горды, чтобы совершить это? Какая весть пришла к нашему народу? Я провозглашала те же [298] свидетельства, которые всегда провозглашала на протяжении последних 45 лет. Я умоляла, чтобы наши братья-служители действовали подобно христианам в Миннеаполисе, как многие из них поступали. Вы хорошо осознаете, что сила Божья сопровождала эти вести и я передала их народу, но вся эта весть была нейтрализована слухами, через сильное влияние и подчеркивание, исходящее от проповедника Батлера, который он без всякой деликатности высказал мне в своем письме. Я говорю вам, как я уже высказалась и другим, ради Христа, оставьте ваши ложные взгляды и не обманывайтесь.

Относительно собрания в Канзасе, я не была там в течение первой ночи, когда мне открылось истинное положение дел. Оставить в том же состоянии Миннеаполис повлекло бы за собой оставление штата Айова и работы в нем, где было сведено на нет действие трудов проповедника А.Т. Джоунса и моих трудов. На следующее утро я говорила решительно на эту тему и ясно высказалась о сущности того, что было отмечено пером и чернилами в этом письме. Брат Халл, президент Канзаской Конференции поднялся и сказал: «Мое доверие к свидетельствам, данным Господом через Елену Уайт подтвердилось. Я находился в одной их комнат, упомянутых ею. Ее заявления были ясно представлены, чем я могу описать все случаи, касающиеся меня. Миннеаполис – это первая моя Генеральная Конференция, на которой я когда-либо присутствовал. Я был еще дитем в истине всего три года. Я имел полное доверие к моим братьям-служителям. Я верил что они добросовестно совершают свою работу. Я взирал на них, доверяя им, уважал их, но замечания, которые я слышал день за днем, произвели впечатления на мое сознание. Я все время размышлял об этом, и, наконец, при одном случае я решился высказать все. Я рассказал им то, о чем мыслил, о чем они говорили, о проявлении их духа. В течение краткого времени я напомнил им самые свежие случаи, пришедшие мне на память. Я сказал им, если это был тот же дух, с которым они пришил на Генеральную Конференцию, я никогда не желаю посещать другую. «Он смиренно исповедал все свои увлечения и текущие события, за которые он сердечно покаялся. Брат МакРейнольдс засвидетельствовал, что описанное в письме Е. Уайт было истинным. К сожалению, он был одним из числа, бывших в комнате братьев из штата Айова. [299] В течение двух недель он находился в депрессии. Она стала слишком сильной, когда он потерял свою манеру держаться и исповедовать свой неверных курс и в некоторой степени соединился с ними в духе. Он заявил, что в течении двух недель, когда Елена Уайт высказала все, виденное ею, в их доме не звучала молитва. Он смиренно высказался об этом мне тогда, а теперь повторил в собрании. Собрание уже заканчивалось, но у нас с некоторыми другими продолжалось. Молодой брат Вашборн и его жена пришли в мою палатку и беседовали со мной. Я свободно говорила с ними и сказала: Если они придут ко мне еще, я с радостью объясню им все, и вполне удовлетворю, отвечая на все их вопросы. Здесь же пришел и брат Портер. Я свободно говорила с ними, даже и половины не представляя того, о чем говорила в Батл-Крике и это удовлетворило их. В пятницу Господь дал мне решительное свидетельство – нести народу, произведшее сильное впечатление на людей.

В субботу брат Портер имел чудесный опыт. Находясь в собрании, он сказал: «Я осознал, что теряю сознание и умираю. Я склонил голову к сидению, а затем через время поднял ее. Во сне произошла коренная ломка. Каждый пункт истины, ранее темный для меня, стал ясным, когда проповедник А.Т. Джоунс представил их. Я отметил в письменном виде, как Господь представил все это мне в ясной линии от Адама и далее – праведность Христа в законе».

В воскресенье утром я несла свидетельство собранию. Это было свидетельство о проповедях братьев-служителей в Миннеаполисе, в которых не было Христа, и которые были исполнены подозрений, и неверных преставлений. Но, слава Богу, изменение пришло. Мои слова к ним не были пустыми словами. Брат Портер, служитель из штата Айова поднялся и сказал: «Я пришел на это собрание, находясь в полной тьме. Сатана влиял на меня, чтобы возбудить спорный дух и мое настроение было все мрачнее и мрачнее, но не в Миннеаполисе. Если бы я был там, я мог бы быть худшим среди моих братьев, но я радуюсь в Господе. Я вижу теперь ясно. Я полон решимости трудиться в противоположном направлении, как я трудился до этого времени. Я прошу вас, мои братья, простить меня за мою слепоту и упрямство». Молодой брат Вашборн высказался более длинно. Он подчеркнул, что, находясь в Миннеаполисе, не верил в свидетельство Елены Уайт, когда она заявила, что в Калифорнии не [300] беседовала с А.Т Джоунсом и Е.Д. Ваггонером. Он не сказал, что Е. Уайт лгала, могла заявить другим, что это не могло быть. А он не верил, что сестра Уайт сказала истину. «К моему стыду, я исповедуюсь в этом. Я уже исповедовался перед Еленой Уайт, а теперь исповедуюсь перед Богом. Я покаялся об этом по-настоящему, навеки». Он стал свободным в Господе. Брат Вакехем также осознавал, что ему надо свободно исповедоваться, ведь он вместе с братом Конради был в той же комнате, в том доме, где и принимал участие в разговоре. Он больше наслаждался благословениями Божьими в прошедшие 24 часа, нежели за всю прошедшую жизнь. Наше собрание продлилось более свободно и благословение Господа покоилось на народе. Я описала вам эти подробности, чтобы вы могли видеть, если вы совершаете все, что должны совершать относительно устранения впечатления, которое вы и ваши братья-служители оставили на ум проповедника Батлера. Это привело его к неправильному водительству, кстати бедного человека, больного телом и умом, сокрушенного умом, однако, считающего себя здравым человеком, воображающего, что он правильно мыслит, как мыслит Сам Бог. Таким был бедный брат Острандер, пришедший на это собрание, неуравновешенный умом, душевнобольной, безрассудный человек. Его братья находились в столь великой слепоте, они весьма трудились, размышляя над законом в послании к Галатам, но не доставало смысла, чтобы различить его истинное значение и, наконец, этот вопрос был задан, посетившим меня комитетом. Этот ответ они должны были передать брату Острандеру. Не был ли он человеком, чье имя было отмечено на бумаге, чтобы передать данные президенту Генеральной Конференции? Этот человек был более опасным в своем доме в своем безрассудном состоянии, прежде чем он оставит дом, ибо его жена передала мне все относительно его. Но проповедник Батлер имел полное доверие к этому человеку. И он произвел сильное впечатление на ум слабого Батлера. Как заявил сам брат Батлер, мои самые лучшие и наиболее опытные братья-служители могли высказывать ему свои сердечные тайны. Это они поведали ему о своем сокрушении, когда Елена Уайт высказывала свою позицию, занятую на Генеральной Конференции 1888 года. Ради этих служителей, я желаю, чтобы сокрушение сердец было еще более основательным, ибо все это приедет к реформации и тогда Бог может повлиять на них вместо человеческого влияния. Эти братья скорее могли бы быть освещены Духом Божьим, нежели [301] продолжать и далее ходить в искрах света своего собственного мерцания. Они говорят неопределенно, туманно, мучаются сомнениями, блуждают во тьме, но не открывают свои сердца свету Божьему, чтобы иметь ясное понимание среди замешательства. Они закрыли свои сердца для познания, которое Бог желает даровать им, и открыли их для всех сомнений, исходящих от другого источника.

Они не исполнили данную им работу и Бог не даст им большего света, нежели они имели, пока они не воспримут уже данный им свет. Брат Батлер преткнулся на них. Им необходимо устранить камни преткновения со своего пути, и сделать прямыми стези их, «дабы хромлющее не совратилось, а лучше исправилось» (Евр. 12:13). Бог не может более извинить отвержение света в заявляющих о своей вере истине в наше время, чем Он извинил иудеев за отвержение света, который пришел к ним через назначенных Богом вестников. В наше время отказ ходить во свете, всегда оставляет людей во тьме.