В предшествующей главе отмечено, что, согласно одной из версий, касающихся развития докерамического неолита Иерихона, второй его этап - PPNB - появился на стадии уже высоко развитой культуры, самые ранние ступени которой пройдены, как полагают, в более северных областях, прежде всего в прибрежной полосе Сирии, где та же культура зафиксирована в самом раннем слое поселения Рас-Шамра, окруженного, как и Иерихон, мощной стеной, и в ряде других пунктов (Телль Рамад, севернее - Эль Коум, на Среднем Евфрате - Мюрейбит и Абу-Хурейра и др.). Продвинувшись на юг, культура эта не только сменила культуру первого этапа, но и вступила во взаимодействие с ней. Поэтому наличие сколько-нибудь значительного хронологического разрыва между ними сомнительно. Разрыв, отмеченный исследователями Иерихона, мог быть спецификой данного конкретного памятника. А в замечательном поселении Бейда в Иордании у Вади Араба - к югу от Мертвого моря - фиксируется даже переход между культурами обоих этапов (Kirkbride, 1966; 1968). Шесть слоев Бейды относятся к VII тыс. до Р. X. - с его начала до второй половины. Самые ранние дома - круглые, далее - переходного типа - прямоугольные с округленными углами, в верхних же слоях - прямоугольные с оштукатуренными полами. Нет резкого различия ни в орудиях, ни в утвари, хотя преобладают формы второго этапа, что и естественно: к его времени относится большая часть слоя. К. Кеньон допускает, что, когда продвинувшаяся с севера группа достигла Центральной Палестины, создатели культуры первого этапа отошли к югу, в дальнейшем же влияния пришельцев стали решающими или обе культуры смешались.

Поселки второго этапа раннего ("докерамического") неолита в Иерихоне, а фактически и на прочих крупных поселениях, прекратили существование внезапно, что, очевидно, связано с очень значительным катаклизмом. Характер и причины его неясны: можно предполагать и охватившие значительные области сейсмические катастрофы, и внутренний социальный кризис, и перегруппировку населения, и серию вражеских нашествий. Во всяком случае, далее фиксируется явный и резкий культурный регресс, характерный для позднего неолита Палестины, фундаментальные каменные сооружения сменяются примитивными жилищами - своего рода жилыми ямами с легкой наземной конструкцией из глины и мелких камней. Сооружения интерьера ограничиваются открытыми очагами. Поселки немногочисленны, кратковременны, остатки их соответственно однослойны и резко отличаются от теллей. Памятники с несколькими последовательными слоями единичны (Хурват Минхах). Предполагается даже длительный разрыв между "докерамическим" и "керамическим" неолитом - вплоть до тысячелетия, - но это маловероятно: в смежных областях Сирии последовательность между ними стратиграфически установлена на ряде многослойных поселений (Абу-Хурейре, Телль Букрасе, Телль Рамаде).

Основным нововведением периода является распространение керамики в результате выработки технологии лепки и обжига глиняной посуды. Поэтому новый период условно именуется "керамическим неолитом" (я уже отмечал, что глиняные сосуды были и ранее, но необожженные).

В Иерихоне также представлен слой этого периода, хотя и не связанный с предшествующим. Он тоже делится К. Кеньон на два этапа - А и В. Следует отметить, что в развитии их проявляется очевидное отставание Палестины (доминировавшей, как мы видели, в предыдущий период) от Сирии. Там древнейшие обожженные сосуды, еще очень грубые и неорнаментированные, появились уже в середине VII тыс. до Р. X. Они известны в поселках, генетически связанных с нижними слоями раннего неолита (Мюрейбит). В Палестине же они встречаются с конца VII тыс. до Р. X. в примитивных и резко отличающихся от более ранних поселениях.

Сам же феномен появления керамики явился закономерным результатом уже очень длительного и многообразного использования человеком глины: от мелких поделок (включая фигурки животных) до обмазки полов, стен, вкопанных в землю вместилищ, наконец, поверхностей очагов, где воздействие огня на глину, превращение ее из мягкого в твердый материал познавалось непосредственно.

Отмеченные этапы выделены К. Кеньон уже по керамике, причем по наиболее общим технологическим и морфологическим ее показателям. В целом же, по справедливому замечанию А. Мазара, "с самого начала керамического производства каждая группа населения... вырабатывала свои предпочтительные формы и технику орнаментации. Однако между синхронными группами существовало значительное взаимодействие" (Mazar, 1990, р. 49). Последнее и обусловливало общие черты, позволяющие говорить об этапах.

Этап А керамического неолита датируется 6000-5000 гг. до Р. X. В его керамике выделяются два вида - грубая кухонная и тонкая, украшенная. И та и другая ручной лепки и слабого обжига (рис. 4.1). Формы обоих близки и примитивны: плоскодонные чаши со слабо округлыми или прямыми расходящимися сторонами, кувшины с высоким прямым горлом и петлевидными ручками у основания, горшки с ручками-налепами. Глина грубая, с примесью рубленой соломы и песка. Тонкая посуда четко выделяется с самого начала. При тех же формах глина чище, а обжиг несколько выше. Основное же отличие в оформлении поверхности: она выглажена, покрыта кремовым ангобом, а поверх него - красным, нанесенным с разрывами, сохраняющими кремовый цвет и образующими негативный орнамент в виде шевронов и треугольников. Красные же участки залощены до глянца. Появилась и резная орнаментация ("зигзаг", "елочка").

Прочий инвентарь заметно отличается от изделий раннего неолита. Хорошо выработанные в последнем формы зернотерок, пестов, ступ, тонких каменных сосудов исчезают, сменяясь резко обедненными формами предельно грубых каменных сосудов - ступ. Значительно изменилась и кремневая индустрия. Вместо тонко заостренных лезвий составных серпов преобладают крупные лезвия с грубо зазубренным рабочим краем.

Такие комплексы керамики и каменных изделий широко распространены во всей Палестине. В Иерихоне "жилые ямы" занимают весь холм. Чрезвычайно близкие памятники еще более многочисленны в Сирии, главным образом в центральных и западных ее районах (Рас-Шамра, Хама, Библ), в Верх-неевфратской долине и в долине Амука (Телль Джудейда).

Рис. 4.1. Иерихон. Керамический неолит этапа А. Образец сосудов (по Кеньон)

Материалы сирийских и ливанских поселений достаточно выразительны. Они сконцентрированы в плодородных долинах и свидетельствуют о полном сложении уже земледельческо-скотоводческой экономики и активных контактах как со смежными, так и с далекими землями. Особо отметим основание в прибрежных районах поселений, игравших с очень раннего времени основную роль в морских связях региона.

Это прежде всего возникший в рассматриваемый период Библ. Выше уже отмечалось отсутствие в Сирии разрыва между "докерамическим" и "керамическим" неолитом. И возможно, именно под ее воздействием специфическая культура последнего распространилась на Палестину, охватив всю ее территорию от крайнего севера (Хайоним) до пустынного юга.

На севере Палестины ранний этап "керамического" неолита представлен ярмукской культурой (Stekelis, 1973).

Для нее характерны поселки типа Хурват Минхах (нижний слой) с жилищами в мелких ямах, подобными иерихонским, и керамикой, типичной для этапа А; то же следует сказать и о прочем инвентаре. Должен быть выделен особый тип глиняных женских статуэток с продолговатой заостренной головой и зернообразными глазами - безусловная реплика изображения богини-матери, культ которой фиксируется как задолго до керамического неолита (начиная с натуфийской культуры), так и на последующих его этапах.

Первый этап керамического (для Палестины позднего) неолита сменяется этапом В, развивавшимся с 5000 до 4300 г, до Р. X. Вначале поселки его столь же примитивны, как и на этапе А, более того, "жилые ямы" последнего переиспользовались, реконструировалась лишь наземная их часть. Далее - в сменившей ярмукскую культуру культуре Вади Рубах в жилой архитектуре намечается некоторый прогресс: начали создаваться отдельные постройки с каменным основанием и стенами из сырцового кирпича ручной лепки (позднее сырцовые кирпичи стали формовать в деревянных формах). Планы построек различны: как округлые, так и прямоугольные. Лишь на самом позднем этапе вырабатывается стереотип прямоугольного дома с каменным основанием.

В Иерихоне, продолжающем оставаться ключевым памятником и на этом этапе, открыты и остатки каменной стены шириной 2-2,5 м, но окружала ли она весь поселок или ограждала отдельный участок - пока неясно.

В кремневом и каменном инвентаре доминируют земледельческие орудия: мотыги (ранее не представленные) и лезвия серпов, тогда как число наконечников стрел сокращается, что свидетельствует о уменьшении роли охоты.

Керамика значительно совершеннее предшествующей (рис. 4.2). Новая ее группа либо сменила последнюю, либо (что более вероятно) смешалась с ней. Глина заметно чище, примесь рубленой соломы сокращается, формовка сосудов искуснее, обжиг выше. Расширился репертуар форм. Особенно характерны плоскодонные горшки с округлым туловом и высоким раздутым горлом, подобные же горшки с горизонтальными, скошенно поставленными полукольцевидными ручками, широкие, четко профилированные открытые чаши, котловидные сосуды со стянутым горлом и вертикальной ручкой. На смену красно-кремовому лощеному ангобу приходит глубокий красный, коричневый, черный ангоб, иногда лощеный, иногда матовый. А наиболее характерным орнаментом становятся широкие, обрамленные желобами резные ленты, заполненные вертикально поставленными, вписанными углами (рус. "елочный орнамент", англ, "herringbone"). Часто эти ленты покрывались кремовым ангобом.

Рис. 4.2. Иерихон. Керамический неолит этапа В. Образец сосудов (по Кеньон)

Такая керамика получила чрезвычайно высокое распространение. Она найдена в долине Иордана - по обе его стороны, - а также при слиянии его с Ярмуком, где встречены многочисленные крайне схематизированные антропоморфные фигурки из гальки - безусловно культовые изделия. Они свидетельствуют о все более укореняющемся представлении об антропоморфизме (а точнее - женском образе) предмета поклонения, - высшей силы, божества. Подчеркну еще раз, что зарождение этого образа отмечено в натуфийской культуре, продолжение - в раннем неолите Иерихона, дальнейшее развитие видим в керамическом неолите (рис. 4.3).

Керамика же с резной орнаментацией, идентичной описанной, - то есть с лентами, заполненными "елочкой", известна в ряде наиболее значительных поселений сирийско-ливанского побережья, прежде всего в Библе - древнейшем портовом центре, игравшем особую роль в торговых и культурных связях Сиро-Палестинского региона с Египтом, засвидетельствованных начиная с додинастической эпохи последнего - то есть с IV тыс. до Р. X. К этому времени

Библ был обнесен стеной и превратился в крупный торгово-ремесленный поселок, а далее и город (Dunand, 1937-1953).

В Библе нижние два его слоя А и В (VI-V тыс. до Р. X.) содержат остатки четырехугольных домов с обмазанными глиной полами, но крайне примитивной конструкции - со стенами из нестойких материалов - ветвей и шкур. Керамика многообразна. Часть ее близка находкам керамического Иерихона В и культуры Вади Рубах Палестины, другая представлена темнолощеными сосудами, характерными для более северных регионов Восточного Средиземноморья.

Рис. 4.3. Глиняная женская статуэтка ("богиня плодородия") из слоя VI-V тыс. до Р. X. Мунхаты (по Мазару)

В целом и в Палестине, и в Сирии в VI тыс. до Р. X. распространены небольшие оседлые, но крайне примитивные деревни со скромной земледельческой экономикой. По сравнению с предшествующей культурой ранненеолитических центров- Иерихона 1-2 этапов и его аналогов - они бедны и невыразительны. Но вместе с тем земледелие перестало быть явлением экстраординарным, связанным со столь же экстраординарными центрами. Оно охватило уже огромные территории и массы людей. Прежде всего это относится к долинам великих рек - Тигра и Евфрата. Земледельческие культуры были распространены на них искусственно с реализацией гигантского их плодородия, ранее лишь потенциального. Процесс оседания на землю принял массовый характер. На место изолированных, резко выделявшихся по всем показателям центров, как бы отгородившихся своими стенами от остального, все еще бродячего охотничье-собирательного мира, пришло сплошное заселение значительных участков речных долин группами оседлых земледельцев. В долинах нет камня - его надо было доставлять издалека. Основной строительный материал здесь - глина, и это определило специфический облик долинных поселков.

Долины, с одной стороны, давали наибольший земледельческий прибавочный продукт, с другой - требовали все большей консолидации населения для создания ирригационных систем, контроля над ними и над губительными разливами рек. А это стимулировало усложнение социальной системы и прогрессирующей дифференциации общества. Необходимость в отсутствующих в долинах материалах - камне, дереве, позднее металлах и пр. предполагала контакты с близкими и далекими областями, обладавшими этими материалами, развитие торговли. Все это обусловило заметное ускорение темпа экономического, социального и культурного развития долин, которые чем далее, тем более стали опережать прочие области. В полной мере это опережение проявилось позднее, в процессе формирования городов и древнейших государственных образований во второй половине IV тыс. до Р. X. Но уже в рассматриваемый поздненеолитический период (VI - начало V тыс. до Р. X.) центр тяжести развития постоянно перемещается из предгорных районов Палестины, Иордании, Сирии, Загроса в долины Месопотамии, где формируются уже большие и последовательные раннеземледельческие общности, выраженные более четко, чем соответствующие культуры Палестины и в известной мере опережавшие их.

Так, для второй половины VII и начала VI тыс. до Р. X. в Северо-Западном Ираке и Северо-Восточной Сирии выделен значительный пласт памятников типа Телль Сотто - Умм Дабагия. Это первая культура керамического неолита Месопотамии, и в этом плане она сопоставима с этапом А керамического неолита Иерихона. Но в ней

уже четко выработаны принципы специфически "долинной" глиняной архитектуры с прямоугольными одно-, двух- и многокомнатными домами. Стены их сложены из глиняных блоков, не следующих еще единому стереотипу. Полы и стены оштукатурены, а в отдельных случаях покрыты росписью с охотничьим сюжетом (Умм Дабагия). Внутри домов специальными перегородками выделены хозяйственные помещения (кладовые), там же находились открытые очаги, появившиеся уже освоенные круглые или прямоугольные печи и многочисленные ямы-хранилища с обмазанными глиной или гипсом стенами. Погребения совершались на территории поселков, под полами домов, часто в больших сосудах.

Керамика представлена сложившимся уже комплексом, включавшим целый ряд форм, различающихся по качеству глины, по технологии производства и по оформлению поверхности. Большие грубые сосуды биконической (ребристой) или сферической формы, вылепленные из плохо очищенной глины с обильной примесью рубленой соломы, предназначались для хранения воды и продуктов. Поверхность таких сосудов небрежно заглажена и иногда украшена шишечками и налепными рельефными фигурами людей, животных, змей, птиц. Столь же грубы овальные корыта, иногда с ребристым или покрытым круглыми ячейками дном: предполагается, что такие сосуды служили для очистки зерна от пленки, то есть были своеобразными веялками. Грубы и сосуды средних и малых размеров - плоско- и круглодонные миски, чаши, кубки. На позднем этапе жизни поселений ребристые формы сменяются сферическими, а рельефная орнаментация - простейшей росписью красной охрой в виде лент, треугольников или полной заливки поверхности.

Каменный инвентарь ограничивается ножевидными пластинами, лезвиями составных серпов, скребками, единичными наконечниками стрел, резцами, мелкими теслами и клиновидными плоскими каменными топориками, большими зернотерками, ступами, пестами. Продолжением затухающей древней традиции являются очень редкие, но превосходно выполненные каменные, прежде всего мраморные, сосуды. А среди украшений наряду с мраморными браслетами, подвесками (в том числе в виде фигурки барана), хрустальными, каменными, глиняными бусами найдены и бусы, свернутые из медного листа, предвосхищающие грядущую эру металлов. Особый интерес представляют глиняные сидячие женские фигурки: зародившийся еще в натуфийских памятниках мезолита Палестины и представленный далее в ранних слоях Иерихона культ антропоморфного божества - богини-матери - укрепляется и охватывает все новые территории. Зерновые и костные остатки свидетельствуют о дальнейшем расширении спектра культивированных растений (пшеница эммеровая, мягкая, карликовая, спельта, многорядный голозерный ячмень, овес, вика и пр.) и животных (овца, коза, бык, свинья). Безусловная доминанта производящих форм хозяйства выражена уже очень четко.

Памятники описанного типа составляют большой культурный пласт, протяженный в пространстве и времени: территориально от Среднего Тигра до бассейна Хабура, хронологически - со второй половины VII тыс. до первой четверти VI тыс. до Р. X. Открыт он в 70-е гг. одновременно Российской и Британской экспедициями (Бадер, 1989; Kirkbride, 1972-1975). Внутри него выделяется ряд своеобразных, но безусловно родственных групп. На их основе развились замечательные, полностью уже сформировавшиеся раннеземледельческие культуры Месопотамии VI тыс. до Р. X.

Первая из них - хассунская - сложилась в первой половине - середине VI тыс. до Р. X. на значительной территории Северного и Северо-Западного Ирака и Северо-Восточной Сирии (Lloyd and Safar, 1945; Мунчаев, Мерперт, 1981). Период ее существования был достаточно длительным, не менее 500 лет. На наиболее полно исследованном хассунском поселении Ярым Тепе I Российской экспедицией выделены 12 последовательных строительных горизонтов. Преемственность с культурой Телль Сотто безусловна, но во всех областях - домостроительстве, планировке поселков, керамическом производстве, пластике, опытах использования металла, торговых связях и пр. происходят быстрые прогрессивные изменения. Появляются уже безусловно литые медные и свинцовые изделия. Вырабатывается определенный стереотип женских культовых статуэток. Среди украшений встречены бусы из самых разнообразных видов камня - вплоть до иранской бирюзы, гематита, сердолика, а также из раковин, доставленных с берегов Персидского залива. Дома становятся многокомнатными, стены укрепляются контрфорсами, полы обмазываются гипсом, возможно появление вторых этажей. Сосуды обжигаются в сложных двухкамерных печах, что резко улучшает их качество, и украшаются сложными расписными и резными геометрическими композициями.

Еще более значительного развития достигла родственная хассунской самаррская культура, распространившаяся южнее вплоть до Среднего Тигра и существовавшая до начала V тыс. до Р. X. Ее керамика поражает своим совершенством и эстетизмом орнаментации, включавшей, помимо разнообразнейших геометрических композиций, также многообразные изобразительные - антропоморфные и зооморфные элементы. Но главное, в ней появилась уже четко выраженная иерархия поселений, наиболее значительные из них были укреплены стенами из глиняных блоков и рвами, внутри них четко выделялись большие многокомнатные культовые здания с погребениями под полами, сопровождавшимися многими десятками алабастровых и глиняных антропоморфных (в основном женских) статуэток и сосудов (Телль эс-Савван) (El-Wailly and Abu es-Soof, 1965; Wahida, 1967; Al-A'dami, 1968; Yasin, 1970; Mellaart, 1975, p. 149-155).

В известной мере на базе отмеченных неолитических культур Месопотамии в V тыс. до Р. X. сложилась глубоко оригинальная и высокоразвитая халафская культура с круглыми - конусовидными или цилиндрическими - постройками, беспрецедентной по технологическому совершенству, многообразию форм и орнаментальных композиций керамикой, развитой глиняной пластикой, резко возросшим репертуаром каменных, кремневых, обсидиановых орудий. Эта культура находилась уже в преддверии перехода к эре металлов.

Территориально же она охватила огромное пространство от Среднего Тигра до Северной Сирии, включая прибрежную ее долину - то есть смежную с Палестиной область, безусловно оказывая на нее определенное воздействие. Можно утверждать, что в керамическом неолите отмеченные долинные культурные общности Месопотамии заметно вырвались вперед, превышая по темпу и уровню развития культуру обоих этапов соответствующего периода Палестины.

Но, несмотря на контрастные отличия этой культуры от поразительных памятников предшествующего периода и известное отставание от четко выделившихся раннеземледельческих общностей Месопотамии, есть основания говорить о прогрессивных сдвигах в этот период и в Палестине. Они проявились в развитии и значительном распространении земледельческих навыков, упрочении оседлости, охватывавшей все новые и новые группы, сближении этих групп, расширении спектра контактов между ними. Последние и здесь приводили к созданию культурных общностей, покрывавших уже большие территории и целый ряд разрозненных ранее групп.

Процесс этот еще более активизировался в связи с началом применения принципиально нового вида материалов - металла.

Но прежде чем переходить к эре металлов, в нескольких словах остановлюсь еще на одной группе неолитических памятников Палестины, отличающихся от описанных и по характеру и по самому своему расположению. Кратко рассмотренные выше поселения по праву именуются раннеземледельческими. Они концентрируются в основном в плодородных долинах, а ведущей отраслью их хозяйства было все более развивавшееся земледелие. Но и Сиро-Палестинский регион и Месопотамия обрамлены степными и пустынными пространствами. И более всего это относится к самой Палестине. Они подступают к ней с востока (Аравийская пустыня), юго-востока (Иудейская пустыня), юга (Негев, Синай). Полное отсутствие условий, необходимых для земледелия, обусловило сложение совершенно иной экономической модели. Основной отраслью хозяйства оставалась охота. Стационарных поселков с развивающимся домостроительством здесь нет, известны лишь остатки сезонных охотничьих лагерей с примитивными круглыми хижинами. Но сама охота совершенствовалась, принимая специализированный загонный характер. Широко распространяются соответствующие охотничьи устройства, состоящие из двух сложенных из камней длинных стен (до 2,5 км), сходящихся в виде воронки, огражденной стенами с позициями для стрельбы. Они именуются "коршунами пустыни" и предназначались прежде всего для охоты на газелей. Идентичность материалов, полученных при их раскопках, находкам на близлежащих охотничьих стойбищах позволила отнести их к неолиту, начиная с наиболее ранних его фаз (VII-VI тыс. до Р. X.). По исчислению А. Мазара, общая длина перегораживавших пустыни стен "коршунов" достигает нескольких тысяч километров (Mazar, 1990, р. 56). Этот же исследователь отмечает, что помимо них и следов самих поселков в пустыне найдены остатки оригинальных святилищ. "В святилище Bigat Uvda, - пишет он, - определены двор и святое святых с рядом вертикальных камней. Из камней же рядом сложено изображение животного, возможно, пантеры - свидетельство своеобразного пустынного искусства" (Ibid.).

Итак, в степных и пустынных регионах складывались своя экономическая система, в значительной мере альтернативная оседлоземледельческой, свой, связанный с частыми кочевками образ жизни, своя духовная культура, отраженная оригинальными культовыми

сооружениями. С началом приручения животных в отмеченную систему было включено скотоводство, которое постепенно стало доминировать в ней, причем были выработаны специфические подвижные (отгонные, а далее и кочевые) его формы.

Тем самым было положено начало тысячелетнему взаимодействию земледельцев речных и приморских долин и оазисов со скотоводами - кочевниками пустынь. Взаимодействие это принимало то мирный характер взаимовыгодных экономических связей, то характер резкого обострения соперничества, отдельных конфликтов или длительного противостояния. Как первые, так и вторые явления красной нитью проходят через всю древнюю историю Святой земли, да и всего Ближнего Востока.