Свобода во Христе - христианский проект

Четверг, 28 марта 2024
"Третья" щека PDF Печать Email

 

В Библии есть высказывание Христа, вызывающее к себе на редкость парадоксальное отношение. Оно странным образом популярно среди людей, враждебно настроенных к христианству и христианам, но его же деликатно и порой стыдливо избегают многие христиане. Слова, о которых мы поведем речь, не совсем удобны для христиан и всегда "на руку" нехристианам.

Мне вспоминается случай из собственной биографии. Он был типичен для многих юношей, уверовавших в Бога. Весной 1984 года я в очередной раз оказался в военкомате на призывной комиссии. Пожилой офицер сообщил мне, что у меня хорошее здоровье и я годен к строевой службе. К тому же меня решено было отправить на допризывные сборы в город Азов. Там, в числе других молодых людей, я должен был обучаться прыжкам с парашютом. Однако ни этот офицер, ни другие члены комиссии не увидели на моем лице должного энтузиазма. Более того, в ответ я проговорил, что я верующий в Бога человек, и, следовательно, искусство войны не сможет стать ни моей профессией, ни моим служением Родине. Возмущению членов комиссии не было предела. Меня пристыдили, потом пригрозили отправкой на БАМ, потом в Заполярье, а потом на дно северных морей, а потом еще куда-нибудь, откуда не возвращаются. Наконец один из офицеров отрезал: "Так что же, если тебя кто по правой щеке ударит, то ты и левую подставишь? Верующий нашелся. Ерунда все это! Иди домой и подумай до следующей повестки. И без глупостей..."

Выйдя из военкомата, я действительно крепко задумался. "Вот неудача. И откуда эти вояки о щеке знают? Поди, попробуй объясни, что это значит. И в самом деле, какие странные слова произнес Тот, Чьим именем я посмел назваться..."

Спустя несколько лет после службы в рядах Советской Армии жизнь снова свела меня с упомянутыми словами Иисуса Христа. И мне показалось, что я начал кое-что в них понимать. А вернее сказать, понимать, почему многим непонятно их значение. И прежде чем мы попытаемся разобраться в этом, позвольте предложить вам сделать следующее. Сейчас я напомню вам, как начинается эта "конфликтная" фраза, а вы ее окончите. Только, пожалуйста, не открывайте свои Библии. Произнесите этот библейский стих так, как вы его помните. Начинается он так: "Вы слышали, что сказано: "око за око и зуб за зуб". А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и..."

Признайтесь, вы, скорее всего, произнесли: "Левую". Большинство из нас неправильно оканчивают эту фразу. В этом я убедился на опыте. В подавляющем большинстве случаев цитирование по памяти оказывалось неверным.

Христос никогда и никого не учил подставлять левую щеку в ответ на удар по правой. Более того, Он и Сам так никогда не поступал. Давайте откроем Библии и посмотрим, что действительно было сказано нашим Учителем.

"Вы слышали, что сказано: "око за око и зуб за зуб". А Я говорю вам: не противься злому. Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую" (Мф. 5:38, 39).

Именно "другую" и никак не левую! "Экое пустословие, - может подумать кто-то. - Если Иисус не сказал "левую", то это не значит, что Он имел в виду какую-то другую. В конце концов, если написано "в правую", то другая должна быть левой. Ведь нелепо же говорить, что кроме правой и левой существует какая-то другая, "третья" щека!"

Но не торопитесь делать выводы. Давайте рассуждать по порядку. Непонимание многими этих слов Иисуса, смущения и насмешки берут начало как раз в легкомысленно-неправильном цитировании. Итак, Господь сказал: "Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".

Иисус мог сказать: "...и левую". Евангелист Матфей мог так записать: "...и левую". Однако этого не произошло. И не случайно. В Библии нет упущенных или лишних слов. Слово Божье не терпит приблизительных суждений. Слова Христа исполнены глубины, и потому они должны передаваться точно.

Забегая вперед, позволим себе сказать следующее. В этой части Своей великой проповеди Господь говорит именно о другой, осмелимся даже сказать, "третьей", щеке.

Для такого утверждения существуют веские причины. Во-первых, Христос не призывает Своих учеников к бесхребетности. Христианин не призван жертвовать достоинством, которым его наделяет вера в Бога. Во-вторых, Иисус не призывал Своих учеников превзойти знаменитое римское презрение к страху и боли. Из истории, например, известны случаи, когда римские воины попадали в плен. Пытаясь выбить из пленного хоть слово, враги угрожали ему пытками огнем.

Желая продемонстрировать полное равнодушие к врагам и их пыткам, мужественный римлянин порой опережал угрозы своих палачей. Он сам опускал в пламя свою руку. Тем самым как бы говоря: "Я презираю ваши пытки. И на меня они никак не повлияют. Потому что как вы сами, так и ваши угрозы для меня ничто". Это был образец римского презрения и высшее доказательство полного ничтожества врагов. Но не этому учил Иисус.

В 18-й главе Евангелия от Иоанна есть весьма показательный пример. Христос был предан суду и находился перед первосвященником. Вскоре после этого суда Его ожидала мучительная смерть.

"Первосвященник же спросил Иисуса об учениках Его и об учении Его. Иисус отвечал ему: Я говорил явно миру; Я всегда учил в синагоге и в храме, где всегда Иудеи сходятся, и тайно не говорил ничего. Что спрашиваешь Меня? спроси слышавших, что Я говорил им; вот, они знают, что Я говорил. Когда Он сказал это, один из служителей, стоявший близко, ударил Иисуса по щеке, сказав: так отвечаешь Ты первосвященнику? Иисус отвечал ему: если Я сказал худо, покажи, что худо; а если хорошо, что ты бьешь Меня?"(Ин. 18:19-23).

Перед нами уникальный случай. Несколькими годами ранее Иисус учил тому, как следует поступать, если вас ударили по щеке. Теперь Он Сам получил несправедливый удар. Учителю представился случай показать лично, чему Он учил Своих учеников. Как мы могли заметить, ни правую, ни левую щеку Христос не обратил. Его действия точно соответствуют Его словам. В ответе Сына Божьего не слышно подавленности, а в Его поведении не заметно и следа раздражения. Воистину, это был Божественный ответ на дьявольский выпад. Во Христе мы не обнаруживаем ни страха, ни злости. Он свободен от всякой "нелюбви". В этом немногословном описании оскорбления Христа мы находим главное: восхитительный образ Божий. Всякая попытка оскорбить Бога становится проявлением Его величия. Теперь мы знаем, каков дух Христа. Теперь мы знаем, каков дух подданных Его Царства. Теперь мы знаем, что Христос обращен к нам той стороной Своего лика, которую замечают не все. И даже не все христиане.

".. .Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".

Достижима ли эта вершина? О чем и о ком думал Иисус Христос, произнося эти слова? Не одинок ли Господь в Своих словах и поступках?

Патриарх Иаков мог гордиться своей семьей. И особенно тем, сколько у него детей. Двенадцать сыновей - немалое богатство. Впрочем, самым большим своим сокровищем он считал своего одиннадцатого сына, которого звали Иосиф. Любовь Иакова к этому сыну проявлялась столь ярко, что начала колоть глаза и задевать чувства других сыновей. Наверное, это была немудрая любовь.

"И увидели братья его, что отец их любит его более всех братьев его; и возненавидели его и не могли говорить с ним дружелюбно" (Быт. 37:4).

Братья Иакова решили погасить раздражающий их "источник света". Убийство - верный способ если и не добиться любви, то уж, во всяком случае, избавиться от нее.

"И сказали друг другу: ...пойдем теперь, и убьем его, и бросим его в какой-нибудь ров, и скажем, что хищный зверь съел его..." (Быт. 37:19, 20).

Но как придать убийству правдоподобный вид несчастного случая? Они решили поступить более "гуманно". В пустынном месте была найдена глубокая яма, из которой Иосиф вряд ли сумел бы выбраться.

"И взяли его и бросили его в ров; ров же тот был пуст; воды в нем не было. И сели они есть хлеб, и, взглянув, увидели, вот, идет из Галаада караван Измаильтян, и верблюды их несут стираксу, бальзам и ладан: идут они отвезти это в Египет. И сказал Иуда братьям своим: что пользы, если мы убьем брата нашего и скроем кровь его? Пойдем, продадим его Измаильтянам, а руки наши да не будут на нем, ибо он брат наш, плоть наша. Братья его послушались" (Быт. 37:24-27).

А теперь вдумайтесь в ситуацию. Вот Иосиф в земляной яме, то есть он практически уже в собственной могиле, хотя еще и живой. И наверху он слышит голоса родных по крови старших братьев, решивших присесть и перекусить перед дальней дорогой. Они жуют хлеб и слушают крики младшего брата. Есть хлеб на могиле обреченного брата! Как такое может быть? Завидев караван, один из братьев вопрошает: "Что пользы, если мы убьем брата нашего?"

"И в самом деле, - поддержали другие, - убивать брата надо с пользой!.." Какое безумие!

"И, когда проходили купцы Мадиамские, вытащили Иосифа изо рва и продали Иосифа Измаильтянам за двадцать серебреников; а они отвели Иосифа в Египет" (Быт. 37:28).

Едва не теряя рассудок от ужаса, Иосиф смотрит, как его братья протягивают руки, подставляют ладони и ловят двадцать монет. Этот звон он запомнит на всю жизнь. Это последний звук, которым с ним прощаются родина, детство и когда-то родные люди. Еще несколько мгновений, и в окружении чужестранцев куда-то на юг его уносит навьюченный верблюд. Горечь, обида, непонимание, отчаяние. Получить такой удар! За что? Последний взгляд назад. Впрочем, Иосиф уже ничего не видит. Слезы застилают его взор. И кто знает, что творилось в его сердце...

Прошли годы, много лет. Все складывалось так, как никто не мог и предположить. Чего только не пережил Иосиф! Сначала его опять продали, потом оболгали, затем бросили за решетку и наконец забыли; все, но не Бог. Иосиф сохранил веру, а Бог - Иосифа. Далее следует головокружительный подъем. Иосиф становится вторым человеком в Египте. Он - правая рука, воля и ум фараона. Всесильный египетский правитель верит Иосифу больше, чем себе.

А в Палестине тем временем настал многолетний изнурительный голод. Среди многих просителей хлеба в Египет являются и те, кто когда-то ел его вдоволь.

"Иосиф же был начальником в земле той; он и продавал хлеб всему народу земли. Братья Иосифа пришли и поклонились ему лицом до земли. И увидел Иосиф братьев своих и узнал их; но показал, будто не знает их, и говорил с ними сурово и сказал им: откуда вы пришли? Они сказали: из земли Ханаанской, купить пищи. Иосиф узнал братьев своих; но они не узнали его" (Быт. 42:6-8).

Только представьте, как волной нахлынули на Иосифа воспоминания юности. Всплыло в сознании все, вплоть до мелочей. Как будто только вчера все произошло. И ведь какой шанс появился у него! Как красиво, изощренно и неторопливо можно теперь отомстить. Сейчас, с наслаждением растягивая каждое мгновенье, он может раздавить по одному всех, кто когда-то стер в порошок его планы на будущую жизнь. Проходит немного времени, и вдруг мы слышим: "И сказал Иосиф братьям своим: я - Иосиф. Жив ли еще отец мой? Но братья его не могли отвечать ему, потому что они смутились пред ним. И сказал Иосиф братьям своим: подойдите ко мне. Они подошли. Он сказал: я - Иосиф, брат ваш, которого вы продали в Египет; но теперь не печальтесь и не жалейте о том, что вы продали меня сюда, потому что Бог послал меня перед вами для сохранения вашей жизни" (Быт. 45:3-5).

А далее следует то, понимание чего требует не столько умственного усилия, сколько умения жить подобно этому человеку.

"Итак, не вы послали меня сюда, но Бог, Который и поставил меня отцом фараону, и господином во всем доме его, и владыкою во всей земле Египетской. Идите скорее к отцу моему и скажите ему: так говорит сын твой Иосиф: "Бог поставил меня господином над всем Египтом; приди ко мне, не медли; ты будешь жить в земле Гесем; и будешь близ меня, ты, и сыны твои, и сыны сынов твоих, и мелкий и крупный скот твой, и все твое; и прокормлю тебя там, ибо голод будет еще пять лет, чтобы не обнищал ты, и дом твой, и все твое..." И целовал всех братьев своих, и плакал, обнимая их. Потом говорили с ним братья его" (Быт. 45:8-11, 15).

Вот это и есть исполнение слов: "Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".

Вы заметили? Другую!

Прошли годы, и Иаков, отец Иосифа и его одиннадцати братьев, умер. Как восприняли эту смерть братья Иосифа?

"И увидели братья Иосифовы, что умер отец их, и сказали: что, если Иосиф возненавидит нас и захочет отметить нам за все зло, которое мы ему сделали? И послали они сказать Иосифу: отец твой пред смертью своею завещал, говоря: так скажите Иосифу: "прости братьям твоим вину и грех их, так как они сделали тебе зло". И ныне прости вины рабов Бога отца твоего. Иосиф плакал, когда ему говорили это" (Быт. 50:15-17).

Его братья так и не смогли поверить в доброту Иосифа, в его милостивый характер, в его искренность и, в каком-то смысле, в его Бога.

Быть может, Иисус Христос думал об Иосифе, когда говорил: "...Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".

Поверят ли Ему?

А вот еще одна библейская история. Пророк Самуил предсказывает молодому Давиду, что он станет царем Израиля, и благословляет его на царство. Саул, царствующий в то время, относится к этому весьма болезненно. Однако ни в поведении Давида, ни в его словах нет ничего, что как-то подрывало бы царский престиж и статус Саула. Давид любит своего царя, верен ему во всем и всегда почтителен. У Саула нет ни малейшего повода, чтобы обоснованно выразить свою подозрительность, обвинив Давида в открытой вражде. Вместе с тем, теряя доверие к Богу, Саул начинает терять жизненное равновесие. Потакая своим необоснованным подозрениям, Саул незаметно для себя превращает их в призрак Давида. И этот призрак начинает его мучить. Реальный Давид недоумевает и скорбит, замечая, как портятся его отношения с Саулом и над ним сгущаются тучи.

"И с того дня и потом подозрительно смотрел Саул на Давида. И было на другой день: напал злой дух от Бога на Саула, и он бесновался в доме своем, а Давид играл рукою своею на струнах, как и в другие дни; в руке у Саула было копье. И бросил Саул копье, подумав: пригвожду Давида к стене; но Давид два раза уклонился от него. И стал бояться Саул Давида, потому что Господь был с ним, а от Саула отступил" (1 Цар. 18:9-12).

Если бы уважаемый мной человек попытался дважды пригвоздить меня к стене, сомневаюсь, что мое доброе отношение к нему осталось бы прежним. В такой ситуации и раздражение, и страх кажутся вполне уместными. Однако первым страх посетил вовсе не Давида.

"И удалил его Саул от себя, и поставил его у себя тысяченачальником... И Давид во всех делах своих поступал благоразумно, и Господь был с ним. И Саул видел, что он очень благоразумен, и боялся его" (1 Цар. 18:13-15).

И вот Саул решил "подставить" Давида. Он поручил ему своего рода боевую операцию, нелепую, заведомо обреченную на провал и гибель исполнителя (см. 1 Цар. 18:25). Но Господь был с Давидом, и он остался жив, к тому же прославившись, к еще большему огорчению затаившего злобу царя.

Тогда Саул предпринимает еще одну попытку. Впрочем, она похожа на две предыдущих.

".. .И он сидел в доме своем, и копье его было в руке его, а Давид играл рукою своею на струнах. И хотел Саул пригвоздить Давида копьем к стене, но Давид отскочил от Саула, и копье вонзилось в стену; Давид же убежал и спасся в ту ночь. И послал Саул слуг в дом к Давиду, чтобы стеречь его и убить его до утра. И сказала Давиду Мелхола, жена его: если ты не спасешь души твоей в эту ночь, то завтра будешь убит. И спустила Мелхола Давида из окна, и он пошел, и убежал и спасся" (1 Цар. 19:9-12).

С этого дня жизнь Давида надолго превратилась в сплошное бегство. Саул уже не мог отказаться от попыток убить Давида. А Давид так и не смог понять, за что он стал гонимым. И вот, пожалуй, самый яркий эпизод из истории этих отношений.

Саул с тремя тысячами вооруженных людей в очередной раз бросается на поиски Давида. "И пришел к загону овечьему, при дороге; там была пещера, и зашел туда Саул для нужды; Давид же и люди его сидели в глубине пещеры" (1 Цар. 24:4).

Саул один входит в темную пещеру. А в ее глубине, затаив дыхание, спрятались от погони Давид и его вооруженные друзья. Какая удача! Какой подарок судьбы! Ничего не подозревающий, беззащитный Саул в нескольких метрах от руки Давида. Вполне возможно, что Давид вдруг представил, как в смертельно опасном ударе в него летит четвертое копье Саула, и этот удар он должен предотвратить. Сейчас есть шанс увернуться от него и больше никогда не дать повториться подобным попыткам. Разве это было бы несправедливо?

Друзья Давида переглянулись. Сверкнули глаза, блеснули клинки. Давид, бей!

"Давид встал и тихонько отрезал край от верхней одежды Саула. Но после сего больно стало сердцу Давида, что он отрезал край от одежды Саула. И сказал он людям своим: да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господню, чтобы наложить руку мою на него, ибо он помазанник Господень. И удержал Давид людей своих сими словами, и не дал им восстать на Саула. А Саул встал и вышел из пещеры на дорогу. Потом встал и Давид, и вышел из пещеры, и закричал вслед Саула, говоря: господин мой, царь! Саул оглянулся назад, и Давид пал лицом на землю и поклонился ему. И сказал Давид Саулу: зачем ты слушаешь речи людей, которые говорят: "вот, Давид умышляет зло на тебя"? Вот, сегодня видят глаза твои, что Господь предавал тебя ныне в руки мои в пещере; и мне говорили, чтоб убить тебя; но я пощадил тебя и сказал: "не подниму руки моей на господина моего, ибо он помазанник Господа". Отец мой! посмотри на край одежды твоей в руке моей; я отрезал край одежды твоей, а тебя не убил: узнай и убедись, что нет в руке моей зла, ни коварства и я не согрешил против тебя; а ты ищешь души моей, чтоб отнять ее. Да рассудит Господь между мною и тобою, и да отметит тебе Господь за меня; но рука моя не будет на тебе, как говорит древняя притча: "от беззаконных исходит беззаконие". А рука моя не будет на тебе. .. .Саул сказал: твой ли это голос, сын мой Давид? И возвысил Саул голос свой, и плакал, и сказал Давиду: ты правее меня, ибо ты воздал мне добром, а я воздавал тебе злом; ты показал это сегодня, поступив со мною милостиво, когда Господь предавал меня в руки твои, ты не убил меня. Кто, найдя врага своего, отпустил бы его в добрый путь? Господь воздаст тебе добром за то, что сделал ты мне сегодня" (1 Цар. 24:5-14, 17-20).

Вот что значат слова Иисуса: "Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".

И наконец давайте еще раз обратим наши взоры на Самого Христа. Мы слишком часто воспринимаем совершенное Иисусом, как само собой разумеющееся. Мы редко задумываемся над тем, что у Спасителя Христа был выбор. Он мог и не сделать того, что совершил. Он мог не взойти на крест, по-другому ответить на обиды, нападки и удары многих людей.

У датского писателя Енса Петера Якобсена есть любопытная психологическая новелла "Чума в Бергамо"003 . Бергамо - маленький итальянский город на склоне горы, расположенный вблизи Равенны. К нему ведет узкая горная тропа. Писатель рассказывает о том, как в этом городке вдруг разразилась чума. Жуткая болезнь. День и ночь звенят похоронные колокола. Денно и нощно люди взывают к Богу о помощи. Однако болезнь свирепствует все сильнее. И тогда жители городка впадают в отчаяние. Они восклицают: "Бога нет!" Люди выкатывают бочки из трактиров, и начинается повальное пьянство. Дошедшие до безумия, они впадают в развратный разгул. Начинается вакханалия, оргия отчаяния. И так изо дня в день. Разгул всех страстей. Время от времени то здесь, то там кто-то падает с почерневшим лицом. Никто этого не замечает. Мертвецы, которых никто не хоронит, покрывают своими телами улицы города. Оргия продолжается: "Наслаждайтесь! Все равно завтра мы все умрем". И все же однажды они насторожились. Они услышали пение хорала. Подойдя к городским воротам, бергамцы увидели вереницу кающихся. Какие-то люди поднимались по горной тропе и пели литанию: "Господи, помилуй! Господи, помилуй!" Впереди, покрытый капюшоном, шел молодой монах, который нес черный деревянный крест.

Процессия прошла через городские ворота. Жители Бергамо смотрели и смеялись: "Вы - сумасшедшие! Здесь нет Бога! Здесь царствует смерть. Прекратите свое глупое пение! Присоединяйтесь к нам, ведь завтра мы все умрем". Но монах, шедший впереди, продолжал путь со своим большим деревянным крестом в руках. Двери церкви оставлены открытыми. Все равно в нее больше никто не заходил. Процессия беспрепятственно прошла туда. Монах прислонил крест к колонне. Следом в церковь врывается толпа необузданных, смеющихся и ревущих смертников. Буйный мясник в кровавом фартуке становится на алтарь, поднимает чашу причастия и ревет: "Пьянствуйте! У нас нет Бога!"

Но вот за кафедру восходит бледный монах и призывает к молчанию. Стало тихо, и в этой тишине он сказал: "Я хочу вам кое-что рассказать. Когда Сын Божий, прибитый гвоздями ко кресту, умирал, толпа тоже издевалась, глумилась, насмехалась. И даже оба разбойника, висевшие слева и справа, тоже смеялись. Тогда Сын Божий подумал: "Я должен умереть ради этих людей? Ради тех, кого моя смерть вовсе де трогает?! Я должен положить свою жизнь за этих подлых, трусливых и злых людей? За тех, чье расположение невозможно привлечь добрым делом?!" И Сын Божий решил поступить не так, как намеревался. Божественной силой Он вырывает гвозди из дерева, спрыгивает с креста, вырывает из рук солдат свою одежду, которую те уже разделили, бросая игральные кости. В леденящей тишине толпы Он молча одевает свои одежды. Яростно Иисус ударяет ногой по банке с костями, так что те с грохотом катятся по склону горы Голгофы. Затем гневным и властным взором Он медленно обводит оцепеневшее от ужаса сборище. "Ничтожества", - шепчет Он. Уже не глядя на людей, Он начинает медленно подниматься и возноситься от земли. Крест остался пустым!

Поэтому теперь нет никакой надежды, нет никакого спасения, нет никакой милости к падшим людям. Теперь остаются лишь смерть и ад!"

Так проповедовал монах. Наступила мертвая тишина. Мясник давно спрыгнул с алтаря, встал внизу и притих под кафедрой. Чаша выпала из его рук. "Нет больше спасения, нет больше милости!" - как эхо пронеслось по церкви и отозвалось в мыслях присутствующих. Вдруг протрезвевший мясник делает три шага вперед, протягивает руку к монаху и кричит: "Эй, ты! Повесь Спасителя обратно на крест! Слышишь? Повесь Спасителя обратно на крест!"

Монах рассказал историю неправильно. Но Спаситель действительно мог поступить иначе. Мог, но не поступил. Он избрал путь, который всегда будет покорять сердца людей. Покорять, а не пугать.

Давайте попытаемся представить то, что не было дано видеть никому из людей.

Гробница Господня. В некий, одному Богу известный момент, Христос воскрес. Вот шевельнулись персты только что безжизненных рук, вот дрогнули веки, покрытые погребальной материей. Вот Он сел там, где, как надеялись Его недруги, должно было бы навек упокоиться Его тело. Вот Он встал, и пелены пали. Первый шаг, еще и еще один. Еще какой-то миг, и воскресший Сын Божий навсегда покинет могилу. Сейчас грянут небесные хоры, и ангелы провозгласят конец владычеству смерти на земле, как вдруг... Иисус останавливается у выхода. Что-то удерживает Его. Господь оглядывается и возвращается к своей могильной постели. Для чего?

"Тотчас вышел Петр и другой ученик, и пошли ко гробу. Они побежали оба вместе; по другой ученик бежал скорее Петра и пришел ко гробу первый. И, наклонившись, увидел лежащие пелены; но не вошел во гроб. Вслед за ним приходит Симон Петр, и входит во гроб, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый па другом месте. Тогда вошел и другой ученик, прежде пришедший ко гробу, и увидел, и уверовал" (Ин. 20:3-8).

Всем миром Христос был загнан в эту постылую могилу. Несправедливо, обидно, жестоко. Но вот Он воскрес и сразу же решил вернуться. К чему? К погребальным пеленам. С какой целью? Начать Свою месть с ненавистных для живого тряпок? Злобно разметать ткань, предназначенную для трупа? Плюнуть на злосчастные пелены'? Нет. Он возвращается, чтобы оставить совершенно иной след на память о Себе. По обыкновению, Он все оставляет после Себя аккуратным, ухоженным, упорядоченным. Будто он собирался отлучиться лишь на минуту. Зачем? Может быть, Иисус намеревался вернуться в гроб? Нет. Но к опустевшему гробу придут Его ученики и Его неприятели. Одни воскреснут от печали, заметив следы живого Иисуса, а других поразит смертельный ужас. Но ни люди, ни материальный мир не сделались ненавистными в очах Воскресшего. В Иисусе все так же царили мир и любовь. Христос уходил красиво.

Он все бережно сложил и вновь приблизился к выходу, оглянулся. Еще раз осмотрел Свое, или, вернее сказать, теперь уже не Свое место покоя. Лик Его просветлел при мысли о том, какое выражение будет на лицах учеников, когда в оставленных вещах они увидят руку Живого Учителя. О, какой это был счастливый сюрприз для учеников! Воистину, это был дар Сына Божьего. Величие - в простоте. Убедившись, что теперь все в порядке, воскресший Христос ступил в мир живых. Начиналась новая эра.

"Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую".

Так было сказано и так было сделано для того, чтобы мы уверовали.

В этом изречении и поступке Христа - Его вечная слава. И уже настала эра, когда эти же слова стали славой всех тех, кто не побоялся назвать себя христианином.

1993

УЧИТЕЛЬ

Он шел безропотно тернистою дорогой,

Он встретил радостно и гибель, и позор,

Уста, вещавшие ученье правды строгой,

Не изрекли толпе глумящейся укор.

Он шел безропотно и, на кресте распятый,

Народам завещал и братство, и любовь;

За этот грешный мир, порока тьмой объятый,

За ближнего лилась Его святая кровь.

О, дети слабые скептического века!

Иль вам не говорит могучий образ тот

О назначении великом человека

И волю спящую на подвиг не зовет?

О, нет! Не верю я. Не вовсе заглушили

В нас голос истины корысть и суета,

Еще настанет день... Вдохнет и жизнь, и силу

В наш обветшалый мир учение Христа!

А.Н. Плещеев (1825-1893)