Свобода во Христе - христианский проект

Пятница, 29 марта 2024
Утомленные голодом PDF Печать Email

 

Пожалуй, невозможно найти такого христианина, который не испытывал бы особенных чувств к Нагорной проповеди Иисуса Христа. И это особенно верно по отношению к ее изложению в Евангелии от Матфея. Произнесенные на одной из палестинских возвышенностей, поучения Иисуса звучат стройно и поэтически. Глубина и жизненность этих суждений никогда не перестанут восхищать и увлекать умы и сердца людей.

"Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их, говоря: ...Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся" (Мф. 5:1, 2, 6).

Господь упоминает здесь о неких людях и о некоем голоде, который те испытывают. Он говорит о том, что люди эти блаженны, благословенны, счастливы. Христос уверяет, что их голод непременно будет утолен. И между строк обнадеживающе звучит мысль о благословенном участии Бога в этом насыщении. А иначе и быть не может. Ведь речь идет о тех, кто "голоден правдой". Люди извечно находятся в поисках правды. Люди извечно сетуют на ее недостаток. И кто же, если не Бог, избыточествует правдой? И кто, как не Он, способен утолить голод, который в этой жизни рано или поздно утомляет многих?

"Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся" (Мф. 5:6).

Многим читателям Библии хорошо известно, что слова "правда" и "праведность" в Новом Завете, как правило, взаимозаменяемы. Значит, четвертую заповедь блаженства можно произнести и так: "Блаженны алчущие, жаждущие праведности: они обретут ее" (или "будут удовлетворены", "насытятся"005 ).

Иисус говорит о великом просто и лаконично. Смысл того, что такое праведность, улавливается не сразу. Возникает лишь ощущение чего-то высокого и важного. Но посмотрите, как Божественно просто Господь подводит нашу мысль к познанию горнего. Он говорит о голоде и жажде. А это столь понятно каждому человеку, что вряд ли нужны подробные разъяснения. Никто не может жить без пищи и пития. Голод и жажда приведут к гибели любого из нас невзирая на лица. И тут мы сталкиваемся с удивительным парадоксом. Христос благословляет голод и жажду, которые ведут к жизни. "Блаженны алчущие и жаждущие праведности, ибо они насытятся". Праведность - вот чего мы так мало вкушали. Праведность - вот чего мы так мало испили. Праведность - вот чем благословляет Бог алчущих и жаждущих правды.

На этом можно было бы поставить точку. Но в этом случае мы остались бы далеки от образа, который оставил нам Христос. Ведь за словом у Иисуса следовало и дело. Разумеется, само слово Спасителя уже было Его великим делом. Но Господь шел еще дальше, и Его слово становилось плотью. Он Сам был Словом, ставшим плотью. И все Свои слова Он воплощал в Себе. Вот и теперь мы увидим это превращение. Мы обратимся к той части Евангелия от Иоанна, где сохранились свидетельства лишь о нескольких днях жизни Сына Божьего. Но в них заключено так много правды, что ее хватит не на одну человеческую жизнь. Сейчас мы снова станем очевидцами того, как Слово Божье обретает свою плоть в действиях Христа.

Стоял знойный день. Проходя мимо самарянского селения, Иисус и Его ученики набрели на колодец006 . Христос сел у колодца, а ученики отправились на поиски пищи, поскольку сильно проголодались в пути. Учителя решили не утруждать этими поисками, условившись встретиться здесь же через некоторое время. Ученики ушли, но Иисус недолго оставался в одиночестве. К колодцу приближалась женщина, шедшая за водой, очевидно, из селения, очертания которого колебались вдали в горячем воздухе. Увидев мужчину, она скрыла свое удивление - что ему здесь делать? - и, бросив еще один оценивающий взгляд, безошибочно определила - иудей. Будучи самарянкой, она не обрадовалась подобной встрече с иноплеменником. Однако этот Иудей не выказал никакой враждебности. Напротив, спокойно и внятно Он проговорил: "Дай Мне пить... Женщина говорит Ему: как ты, будучи Иудей, просишь пить у меня, Самарянки? ибо Иудеи с Самарянами не сообщаются. Иисус сказал ей в ответ: если бы ты знала дар Божий и Кто говорит тебе: "дай Мне пить", то ты сама просила бы у Него, и Он дал бы тебе воду живую" (Ин. 4:7, 9, 10).

Христос испытывает жажду и просит женщину подать Ему воды. Теперь она уже не скрывает удивления. Да и мы не в силах скрыть его. Ведь какие чудовищные барьеры создает дьявол, возбуждая ненависть между людьми разных национальностей. Даже такой пустяк, как просьба о воде, кажется в данной ситуации чем-то диким или, по меньшей мере, крайне неуместным. Но Иисус понимает ее реакцию, и в Его ответе подтекстом звучит: "Ну и что из того, что мы разные? Все испытывают жажду. Сегодня прошу Я, а завтра будешь просить ты".

Самарянка, выросшая на границе пустыни, легко схватывает эту логику. "Правду говорит, - думает она и мысленно повторяет услышанное: - "Если бы ты знала, Кто говорит тебе..." Что Он о себе мнит?" Сохраняя обязательный на Востоке почтительный тон в разговоре с мужчиной, "женщина говорит Ему: господин! тебе и почерпнуть нечем, а колодезь глубок; откуда же у тебя вода живая? Неужели ты больше отца нашего Иакова, который дал нам этот колодезь и сам из него пил, и дети его, и скот его?" (Ин. 4:11, 12).

Но Иисус вновь отвлекает ее мысли от этого каменного колодца, от вещей приземленных. Он явно говорит о чем-то живом.

"Иисус сказал ей в ответ: всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную" (Ин. 4:13, 14).

Как загадочно это звучит! И все же, или Он действительно такой необыкновенный, или, возможно, начинается розыгрыш. Сейчас она поймает Его на слове. Обещаешь чудесную воду? Так подавай ее сюда! А если не можешь, чего голову морочить? В таком случае даже восточная вежливость позволяет осмеять обманщика. Прищурив свои огромные черные глаза, "женщина говорит Ему: господин! дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать" (Ин. 4:15).

Говорят, что Иисус редко улыбался. В этот момент Он, скорее всего, не сдержался. Она испытывала Его, и Ему понравилось это. Когда человек просит-Бог дает. Кстати, часто не совсем то, о чем просят люди. Но всегда то, в чем они по-настоящему нуждаются. Души, утомленные голодом, нуждаются в правде.

"Иисус говорит ей: пойди, позови мужа твоего и приди сюда. Женщина сказала в ответ: [ну, допустим], у меня нет мужа. Иисус говорит ей: правду ты сказала, что у тебя нет мужа, ибо у тебя было пять мужей, и тот, которого ныне имеешь, не муж тебе; это справедливо ты сказала" (Ин. 4:16-18).

Наступила пауза. В этой тишине послышалась грустная мелодия. Это играл ветерок, цепляясь за колючки чертополоха, которые попрятались меж колодезных камней.

"[Ну что ж, хорошо], - женщина говорит Ему: Господи! вижу, что Ты пророк..." Проходит еще минута, и она окончательно делается сама собой: "Да, знаю, я несносная, но я тоже жду Мессию. И когда Он придет, все станет на свои места" (см. Ин. 4:25). "Иисус говорит ей: это Я, Который говорю с тобою" (Ин. 4:26). Она отпрянула, сделав шаг назад, быстро развернулась и, забыв свой кувшин, поспешила обратно в селение. Ей больше не хотелось пить. Она утолила свою жажду.

А в это время возвращаются к колодцу ученики. Они видят поспешно удаляющуюся женщину и уже ушедшего в Свои думы Учителя. Они принесли пищу.

"Между тем ученики просили Его, говоря: Равви! ешь. Но Он сказал им: у Меня есть пища, которой вы не знаете". Недоумение отразилось на лицах апостолов. "Посему ученики говорили между собою: разве кто принес Ему есть?" (Ин. 4:31-33).

Да, кто-то принес. Христос отказывается от пищи потому, что Он только что действительно утолил Свой голод. Каким образом? Его голод утолила вера самарянки. Вот чего так жаждал Спаситель. Веры. Он пришел для того, чтобы быть нужным, признанным, принятым, востребованным, понятым. И каждый раз, когда это случалось в Его земной жизни, Он на время забывал о всякой другой пище. Это были моменты блаженства Христа. Ему знакомо блаженство, которое Он пообещал и нам.

"Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся".

Обратите внимание, как Иоанн пересказывает ту беседу, состоявшуюся у колодца. Вот Иисус говорит: дай Мне пить. О какой воде Он просил? О воде обыкновенной, колодезной. Проходит несколько минут, и пить уже просит самарянка. Какую воду имеет в виду она? Возможно, и сама того не сознавая, она просит о воде, которая напояет так, что забываешь обо всем суетном, мирском. Господь дает ей пить, и мы видим, как наполняется душа этой женщины. Испив от встречи со Христом, она забывает о том, зачем пришла к колодцу. Теперь это неважно. И наконец Иоанн открывает нам душу Самого Иисуса. Ученики приносят пищу, а Он не замечает ее. Это не тот хлеб, которого желал Господь. Он уже сыт. От самарянки получил Он пищу, о которой ученики еще не знали.

Фарисеи были недалеки от истины, когда ехидно подметили, что Сын Человеческий любит есть и пить с грешниками (см. Лк. 7:34). Что ж из этого? Кто-то должен был утолять жажду и голод утомленных грешников. Он действительно любил это делать. Стоит ли упоминать еще и о том, что Христос провел два дня в том самарянском селении, много учил, исцелял и благовествовал. И многие уверовавшие по слову той женщины убедились в мессианстве Иисуса. Это был духовный пир. Там никто не остался голодным .

После той памятной встречи Христа с самарянкой прошло некоторое время, и в главе 6 того же Евангелия мы находим еще одну историю о голоде и пище. В окрестностях Галилейского озера за Иисусом следует множество народа, а рядом с Ним Его верные спутники - ученики.

"Приближалась же Пасха, праздник Иудейский. Иисус, возведя очи и увидев, что множество народа идет к Нему, говорит Филиппу: где нам купить хлебов, чтобы их накормить? Говорил же это, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать" (Ин. 6:4-6).

Что хотел сделать Господь? Разумеется, накормить народ. И чуть позже там произошло знаменитое чудо Христа: насыщение пяти тысяч "пятью ячменными хлебами и двумя рыбками".

"Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, раздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел" (Ин. 6:11). Каждый получил столько, сколько хотел, и притом того, чего хотел, - пищу. Когда такая огромная толпа насытилась, в ее недрах возникло твердое убеждение в том, что жизнь налаживается. И реакция не заставила себя долго ждать. Вскоре было решено сделать Иисуса царем. Раз уж Он может всех кормить, то пускай и царствует над всеми. В конце концов, какая людям разница, кто ими правит? Главное, чтоб кормили, чтоб не голодать...

Недавно автору этих строк случилось ехать поездом из Москвы на Кавказ через Украину. На одной из станций в вагон вошли человек шесть пассажиров. За считанные минуты они перезнакомились с попутчиками и сразу же приступили к обсуждению текущего политического момента. После эмоциональной и бурной дискуссии одна из ее участниц зловеще-мечтательно заключила: "Нет, нам нужна диктатура. Сталин нам нужен. Тогда было бы все в порядке. И колбаса была бы дешевой..." Она гордо вскинула голову и мужественно посмотрела куда-то вдаль, словно увидела то ли генералиссимуса, то ли еще что-то из нашей бурной истории. А попутчики поддержали ее дружным и протяжным "да-а-а"...

Кажется, время не очень-то изменяет людское мышление: какая разница, кто нами правит? Главное, чтоб кормили, чтоб не голодать...

"Тогда люди, видевшие чудо, сотворенное Иисусом, сказали: это истинно Тот Пророк, Которому должно прийти в мир. Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять его и сделать царем, опять удалился на гору один" (Ин. 6:14, 15). Вот как эти же слова звучат в современном русском переводе: "Увидев, какое чудо сотворил Иисус, люди стали говорить: "Воистину Он и есть Тот Пророк, о Котором говорится, что должно прийти Ему в мир". Иисус понял, что они хотели бы завладеть Им, чтобы провозгласить Его своим царем, и снова ушел один на гору" .

Это была вполне нормальная реакция благодарных людей. Ведь, в самом же деле, Иисус накормил их. И Он мог повторять это каждый день, три раза в день. Но им, увы, было тогда невдомек, что Христос вовсе не мечтал стать царем над множеством сытых физически людей. Он мечтал о другом царстве. Ему нужны были души и притом души ненасытные, алчущие и жаждущие праведности, жаждущие до такой степени, чтобы только Богу было под силу насытить их.

Можем ли мы представить себе эту невероятную картину? Толпа народа рыщет по пустыне в поисках Христа. А Он спешит, скрываясь от них. Боже упаси от такого царства! Это был не тот хлеб, которого желал Господь. Это был не тот хлеб, которым Он хотел насыщать человека. И Он не утаил Своих мыслей, а поделился ими со всеми.

"И, найдя Его на той стороне моря, сказали Ему: Равви! когда Ты сюда пришел? Иисус сказал им в ответ: истинно, истинно говорю вам: вы ищете Меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились" (Ин. 6:25, 26).

Но разве не Сам Иисус говорил ранее, что блаженны алчущие и жаждущие, и что Ему радостно насыщать тех, кто ищет Его? Вернемся еще раз к только что прочитанным нами историям. Христос жаждал, но отказался от пищи, принесенной учениками. Самарянка жаждала, но не стала пить из каменного колодца. И ни Он, ни она не остались обделенными. И Он, и она утолили свой голод. Христос принял веру самарянки, а самарянка вкусила от Духа Христа. Теперь же мы видим иную картину: перед нами множество народа. Они хотят есть и утоляют свой голод. Однако вскоре выясняется, что они не удовлетворились этим. Им хочется еще. О, блаженство здорового аппетита! Но Христос этому почему-то не рад. Он не удовлетворен и скорбит о бесчувствии людей. Это был не тот голод, который приносит истинное блаженство. Они искали не той пищи, которой Господь желал наполнять их. "Погоня" проголодавшихся людей за Христом еще не означает жажду праведности. Они видят во Христе лишь стабильный источник тленных ценностей. Он им явно понравился. Но Господь говорит этим людям: ""А вам надо больше трудиться не ради тленной пищи, но ради той, что вечную жизнь в себе несет. Пищу эту даст вам Сын Человеческий, ибо отметил Его печатью Своею Бог Отец". Тогда спросили они Его: "Что еще должны мы исполнить, чтобы делать нам угодные Богу дела?" "Делать угодное Богу, - ответил им Иисус, - значит верить в Того, Кого послал Он""007 (Ин. 6:27-29).

"И что же нам теперь делать?" - вопрошают люди. "Веровать", - следует ответ. Что радостно и угодно Богу - так это наша вера. Она покрывает множество грехов наших. Она подобна пище, которую более всего ожидает от нас утомленный неверием Христос. Когда самарянка услышала, как Иисус говорит о ее прошлом, и поняла, что от Него ничто не сокрыто, она узрела в этом знамение и поверила Ему как Христу, Мессии. Она доставила Богу радость, о которой Господь сказал: "Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии" (Лк. 15:7). Самарянка узрела знамение в словах Христа. Теперь же, когда Иисус накормил пять тысяч человек пятью ячменными хлебами и двумя рыбками, они спрашивают Его: "Какое еще сотворишь Ты знамение, чтобы, увидев его, поверили мы Тебе? Что можешь еще Ты сделать?" (Ин. 6:30). Иисус пытается им объяснить, что существует еще и другая пища, наполняющая душу, дающая силу для праведной жизни. Им же опять грезится хлеб, заполняющий желудок, и сытое тепло, разливающееся по всему телу. Придя в восторг от сладостных перспектив, они восклицают: "Господи! подавай нам всегда такой хлеб!" (Ин. 6:34). Говорят, что в глазах Христа иногда появлялись слезы. Наверное, это был как раз такой момент.

Чем ответил Иисус? Последовал, пожалуй, самый глубокий монолог Спасителя во всем Четвероевангелии. Вот его начальные слова: "Иисус же сказал им: Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда" (Ин. 6:35).

Помимо Гефсимании и Голгофы это самый драматический момент земной жизни Господа. После этой проповеди Его покидают почти все ученики, и "тогда Иисус сказал Двенадцати: не хотите ли и вы отойти?" (Ин. 6:60, 67). Но они остаются, а "Симон Петр отвечал Ему: Господи! к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни..." (Ин. 6:68).

Что смутило многих тогда и что смущает многих сегодня, когда жизнь сталкивает нас с благовестием Христа, с Его правдой? Тогда, в прошлом, испуг вызвали слова Спасителя: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем" (Ин. 6:56). И слышавшие засомневались: ".. .Как Он может дать нам есть Плоть Свою?.. Какие странные слова! кто может это слушать?" (Ин. 6:52, 60). Непонимание первыми слушателями Иисусовой проповеди оправдать невозможно. Ведь смысл этих слов был открыт тогда же, все в той же проповеди. Но они так "зациклились" на продуктах питания, что, услышав о Плоти и Крови Иисуса, пришли в замешательство. Они не подумали о духовном смысле вкушения. До их слуха не дошли слова Сына Божия: ".. .Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда" (Ин. 6:35).

Черствость, духовная закрытость лишили многих слушателей истинной пищи и пития.

Кажется, что в наше время слова Спасителя: "Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь", никого бы не смутили. Но это только кажется. Действительно, сегодня церковным причастием вряд ли кого можно привести в замешательство. Слова о причастии, о вкушении Плоти и Крови уже не настораживают и редко вызывают желание задуматься. Но не потому, что истинная приобщенность ко Христу стала абсолютно обычным для всех делом. А по причине того, что массовое христианство нынешнего века своей поверхностностью привело к утрате возможности отличать пищу плотскую от пищи духовной. Поверхностное мышление не тревожит себя вопросом о сущности вкушения Плоти и Крови Господней, о сути вкушения праведности Христовой. "Вкушать Плоть и Кровь" легче, чем "приходить и веровать". Явись Иисус сегодня, как в прошлом, как знать, не услышал ли бы Он прямо в церкви все тот же пугающий возглас: "Господи! подавай нам всегда такой хлеб!"?

Во дни Христа люди, ожидавшие пищи от Иисуса, наделяли ее, помимо прочего, еще и религиозным смыслом. Ведь тем самым могло повториться чудо времен Моисея: манна с неба. И вот, казалось, начали возвращаться "старые добрые времена", когда благословения Божий стали осязаемыми, зримыми и хорошо усваивались. Иудеи желали, чтобы все было как встарь: "Отцы наши ели манну в пустыне, как написано: "хлеб с неба дал им есть"" (Ин. 6:31). В словах этих, обращенных к Иисусу, звучит не только ностальгия, но и плохо скрытый упрек, к тому же сдобренный цитатой то ли из Библии, то ли из преданий. Мол, правильно только то, что таким же было и в прошлом, у наших предков. Отсюда вопрос: ".. .Какое же Ты дашь знамение, чтобы мы увидели и поверили Тебе? что Ты делаешь?" (Ин. 6:30). Знамение Христа, насыщение пяти тысяч, не вписалось в рамки накопленного духовного опыта. Действия Иисуса оказались слишком "новаторскими", и потому не были приняты. С неба не посыпалась крупа, как ожидалось, но хлеб сошел с уст Иисуса. А видимым знаком стал лишь умножающийся материальный хлеб.

Христос старался переключить внимание своих слушателей с деятельности святых людей, почивших в прошлом, на дела Святого Бога и в прошлом, и в настоящем, и в будущем. Но это, к сожалению, удавалось крайне редко. "Иисус же сказал им: истинно, истинно говорю вам: не Моисей дал вам хлеб с неба, а Отец Мой дает вам истинный хлеб с небес" (Ин. 6:32). Иисус как бы подразумевает: "Бог открывается в настоящем времени не так, как привыкли вы и ваши отцы, но от этого истина не перестает быть истиной". Увы, все как будто напрасно. Христа затмили религиозные знания из прошлого и религиозные вещи из тех же стародавних времен. И сегодня должен вызывать тревогу не столько материализм мирских людей, сколько религиозный материализм самих христиан. Нельзя жить так, будто Христос умер и не воскрес. История повторяется, когда значимые и даже действительно ценные религиозные вещи наделяются такой ценностью, что за ними Христа оказывается просто не видно. И что самое ужасное, эти ценности превращаются в "духовную" пищу многих людей. Между тем, питаться ей - значит питаться прахом.

Интересно, что в беседе с Иисусом самарянка дважды пыталась свести разговор к дискуссии о религиозных вещах, общепризнанных святынях своего времени. В первый раз она обратила внимание Христа на священное отцовство "отца нашего" Иакова. Личность патриарха и его деяния являлись национальным наследием, предметом гордости и достоинства. Слова же Иисуса о каком-то неконкретном даре Божием и совсем невидимой воде живой, текущей куда-то в вечность, явно уступали по эффектности словам женщины. Ведь она говорила об осязаемых исторических фактах и мощных колодезных камнях, на которых, между прочим, сидел Учитель, рассуждавший о чем-то неясном. И все же самарянка уступила Христу. Во второй раз она попыталась свести разговор к спору о том, чей храм более святой и где предпочтительней поклоняться Богу. Она решила поспорить, у кого вера более правильная, и где священники лучше, и в каком месте Бог лучше слышит молитвы (см. Ин. 4:20). Она пыталась рассуждать о том, чем всю жизнь ее "кормили" родители, священники и соседи. Но Иисуса не раздражали такие рассуждения. Он понимал, что ей всю жизнь выдавали этот "голодный паек", и теперь она всего лишь искренно им делится. Иисус терпеливо объяснил ей, что наступает время, когда от веры в священные вещи надо делать шаг к вере в Святого Духа. При этом материя вовсе не отрицается, но подчиняется Духу. Она теряет свое священство, как Иерусалимский Храм потеряет его при распятии Иисуса. Ведь "настанет время, и настало уже, когда истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине, ибо таких поклонников Отец ищет Себе. Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине" (Ин. 4:23, 24). Самарянка опять уступила Христу. В конце концов она признала, что ее душу так и не насытила вся ее эрудиция. В голове стоял шум от знаний, а в душе было по-прежнему пусто. Голодать - это так утомительно. Хотелось настоящего хлеба и живой воды. И Господь сказал ей: "Это Я".

В живом образе Иисуса Христа запечатлена вся правда, которую должно вкушать христианам.

Какую же пищу Спаситель приносит нам сегодня? Чем же ответил Христос на ту самую просьбу "подавать всегда такой хлеб"? Иисус, будучи не в силах более сдерживаться, произнес великие слова: ".. .Я есмь хлеб жизни; приходящий ко Мне не будет алкать, и верующий в Меня не будет жаждать никогда" (Ин. 6:35).

"Приходить и веровать", чтобы утолять "голод и жажду" Живым Христом, Который всегда рядом. Какие странные и непонятные слова для современных прагматичных людей! Кто может их слушать? И кто может их слышать?

"Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся".

Они насытятся Христом и Его праведностью. Ибо Он есть воплощенная праведность, и праведность эта есть Его воплощение в людях.

Наши мысли, чувства и действия да наполнятся Христом. И да познаем мы блаженство от обретения праведности Христа. Ибо Он говорит: "Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся".

11 августа 2000

ЖАЖДУ

"Жажду!" - таинственное слово

Ты на Голгофе произнес.

Тревожит душу мою снова

Один мучительный вопрос.

Чего Ты жаждал, мой Спаситель,

Вися меж небом и землей,

Любимый неба Повелитель,

Склонив главу перед толпой?!

Не ждал Ты от нее пощады

Своей смиренною душой,

Не ждал и праведной награды

За беспримерный подвиг Свой.

Ты жаждал! Созданный Тобою

Тебе желчь с уксусом принес.

К любимым обратись с мольбою,

Ты был отвержен, мой Христос!

Любви Ты жаждал человечьей,

Людской взаимности Ты ждал.

А мир, пропитанный нечестьем,

Тебя предательски распял.

"Жажду", - взывает милость Божья.

Сквозь все года, сквозь все века

Течет у крестного подножья

Вся человечества река...

Утомленные голодом

Ее с креста обозревая,

В венце терновом и в крови

Спаситель к миру вновь взывает

И жаждет преданной любви.

Дай сил, о Боже, со смиреньем

Мне оценить Христа любовь,

Чтоб стала и моим спасеньем

Его спасающая Кровь!..

Как ни трудна моя дорога,

Дай силы так Его любить,

Чтобы хоть каплю, хоть немного

Страдальца жажду утолить!..

З.К. Гриц