Свобода во Христе - христианский проект

Четверг, 28 марта 2024
Главная Библиотека адвентиста Мир Елены Уайт Изменяющийся мирЧасть втора. Мир Елены Уайт после гражданской войны
Изменяющийся мирЧасть втора. Мир Елены Уайт после гражданской войны PDF Печать Email

Изменяющийся мир

Великим поворотным моментом в американской истории явилась гражданская война (1861-1865 гг.). Изменения, происшедшие в период войны и после нее, в конечном счете проникли во все сферы американской жизни. В данной главе мы рассмотрим перемены в социальной и интеллектуальной сферах.

Социальные изменения

Главным среди социальных изменений была индустриализация. До 1860-х годов среди американцев преобладал идеал Джефферсона о великой аграрной республике с множеством граждан, живущих на своей собственной земле. Джефферсон мечтал о нации, свободной от деградации больших городов и рабства, процветающего на фабриках и угольных шахтах, - явления, характерного для Англии его времени. Надеясь на помощь таких агентств, как Луизиана Перчайз, Джефферсон верил, что республика имела достаточно земли, чтобы обеспечить ею "тысячи и тысячи поколений".

Ни Джефферсон, ни его современники не представляли, как быстро разрушатся их мечты об аграрной стране. Уже перед войной (1860 г.) капитальные вложения в промышленность, железные дороги, коммерцию и городскую собственность превысили суммарную стоимость сельскохозяйственных предприятий. Но наступление войны вызвало буквально взрыв роста промышленности в связи с необходимостью содержать огромную армию; однако этот рост не прекратился по окончании войны.

В центре бурного индустриального развития находились железные дороги. Сеть железных дорог создала новые рынки для промышленных товаров и ускорила поставку сырья на заводы и фабрики. Кроме железных дорог свою роль в изменении экономики страны сыграло изобретение машин, облегчавших труд, новые способы финансирования крупного бизнеса через монопольные кредиты, дешевая рабочая сила из среды иммигрантов и постоянно растущий рынок за счет того же неиссякаемого потока иммигрантов.

К 1894 г. Соединенные Штаты стали передовой индустриальной страной. Но индустриальные изменения увеличили разрыв между миром богатых и бедных. К 1900 г. одна десятая часть населения владела и руководила девятью десятыми богатств страны, и появился новый класс людей - миллионеры.

Аграрная мечта Джефферсона постепенно превращалась в индустриальный ужас, когда промышленные "акулы", основываясь на философии Дарвина о выживании сильнейших, стремились увеличить свою прибыль на рынке, где царствовала конкуренция. Томас Бейли заявил, что Джон Д. Рокфеллер "влиял на большее количество людей, чем многие короли".

Тем временем работающий человек "стал рычагом в гигантском механизме". Если перед гражданской войной рабочие трудились на небольшом заводе, владелец которого приветствовал их утром по именам, то сейчас работающие по найму отдавали свои силы безликой и, как правило, недобропорядочной корпорации, главной целью которой было максимальное увеличение прибыли - слишком часто за счет рабочих. Итак, возникла ситуация для конфликта между трудом и капиталом.

Вторым социальным изменением после гражданской войны стало изменение размеров и природы иммиграции. В течение 90 лет с 1820 по 1910 гг. наблюдалась самая массовая иммиграция в истории человечества. Следующая диаграмма поможет нам представить рост числа иммигрантов.

Количество иммигрантов по десятилетиям

Между 1865 и 1910 годами иммиграция в США не только была высокой по численности, она, по мнению американцев, отличалась качественным составом. До 1880-х годов основная масса иммигрантов приспосабливалась к новой обстановке относительно легко. Большинство из них были выходцами с Британских островов, из Западной и Северной Европы, и в большинстве своем они исповедовали протестантизм за исключением ирландских и немецких католиков, о которых шла речь в 4-й главе. Эти люди были довольно образованными и привычными к какой-либо форме конституционного правления.

Но совершенно другой была "новая иммиграция", хлынувшая после 1880 г. Впервые значительное количество иммигрантов прибыло из Южной и Восточной Европы.

Новые иммигранты - это преимущественно римские католики, в основном неграмотные, бедные, прибывшие из стран, находившихся под деспотическим правлением. Кроме того, они стремились жить вместе в "Маленьких Италиях" и "Маленьких Польшах", в таких городах, как Нью-Йорк и Чикаго, где они сохраняли свой родной язык, религию и обычаи. В течение первого десятилетия XX в. новая иммиграция составляла 66 процентов общего потока иммигрантов. Вновь прибывшие были не только многочисленны, у них наблюдалась очень высокая рождаемость. Консервативные американцы боялись, что море чужеземцев превысит их первоначальную англосаксонскую протестантскую расу, вскоре будет иметь перевес в голосах и таким образом уведет Соединенные Штаты от предназначенной им миссии подготовить мир к Тысячелетнему царству. Фактически прибывающие иммигранты создавали угрозу потери работы для жителей Америки, трудясь за нищенскую плату. Это вызывало негативную реакцию упрочившегося рабочего класса, а богатые боялись, что через иммигрантов в страну может проникнуть такая иностранная идеология, как социализм, коммунизм, анархизм.

Естественным результатом стало возрождение нативизма (см. главу 4). К печально известным среди нативистов группам относилась Американская покровительственная ассоциация, образованная в 1887 г. Такие организации были не только антииммигрантскими, но и антикатолическими. Например, Американская покровительственная ассоциация обязывала своих членов "разбить оковы и цепи слепого послушания Римско-католической церкви у людей, совесть которых стеснена и связана произволом священника и церкви".

После гражданской войны наряду с новой иммиграцией и индустриализацией началась стремительная урбанизация. За относительно короткое время Соединенные

Штаты из страны сельскохозяйственных ферм и поместий превратились в страну больших городов. В 1860 г. ни один американский город не мог похвалиться 1 миллионом жителей, но около 1890 г. Нью-Йорк, Чикаго и Филадельфия переступили миллионный рубеж. В 1900 г. Нью-Йорк с 3,5 миллионами жителей был вторым по величине городом мира. Рост средних по размеру городов происходил наравне с городами-гигантами. Число городов с населением 100 тысяч и более увеличилось с 9 в 1860 г. до 38 в 1900г. и 68 в 1920г.

Преимущества городов разные люди оценивали по-разному. Одним они предоставляли высокооплачиваемую работу в развивающейся системе промышленных предприятий, ставших основой городского пейзажа. Для других это были яркие огни, возможность потеряться в большой толпе, "повеселиться", что выгодно отличалось от скуки на ферме и в узких рамках небольшого селения. Возрастающее же число бедных иммигрантов из Южной и Восточной Европы привлекали этнические трущобы города, потому что им некуда было идти.

Хотя города предоставляли разные преимущества для разных людей, они имели свои многочисленные проблемы. В значительной степени в городах развивался порок, имело место перенаселение и проблемы с санитарией (см. главу 9).

Один из главных вопросов, поднятых прогрессивными реформаторами на пороге нового столетия, заключался в том, как очистить город от преступлений, порока и явной загрязненности. Другие заявляли, что хорошим ответом на проблемы города было бы повернуться к ним спиной. Так, движение "Сельская жизнь" пользовалось некоторой популярностью в первые годы XX в. Другая проблема городов заключалась в трудности евангелизации городского населения, поскольку многие люди либо были католиками, либо потеряли контакт с протестантизмом, когда двинулись в "большой город".

Елена Уайт высказывала свое беспокойство по поводу городской жизни. Она поддерживала взгляды Джефферсона и соглашалась с движением Сельская жизнь в том, что нормальная жизнь возможна только за городом. Но хотя Е. Уайт держалась этого идеала, между 1890 и 1910 годами она побуждала адвентистское руководство прилагать настойчивые "усилия ради миллионов, живущих в тени надвигающейся гибели", в больших городах, где "размеры нечестия не охватить разумом" (Евангелизм, с. 25).

Не только город и его проблемы характеризовали измененный социальный мир, с которым имела дело вестница Божья. Например, в 9-й главе мы кратко коснемся ее реакции на вопросы, посвященные борьбе между капиталом и трудом.

Перемены в интеллектуальном мире

Перемены в интеллектуальном мире после гражданской войны были такими же радикальными, как и в мире социальном. Главным среди этих перемен стало возникновение дарвинизма, сравнительного религиозного движения и библейского критицизма.

Теория эволюции считает своей отправной точкой 1859 год, когда Чарльз Дарвин опубликовал свой труд "Происхождение видов". Дарвин представил теорию, согласно которой все живое развилось из простых форм в ходе процесса эволюции и естественного отбора. Его точка зрения обозначила разрыв с традиционной христианской позицией, которая принимает историю творения мира, описанную в Книге Бытие.

Уже в 1830 г. Чарльз Лайель отошел от традиционной позиции в своих "Принципах геологии". В результате некоторые теологи начали говорить о шести днях творения как о шести тысячах лет. Но тезис Дарвина о естественном отборе и выживании сильнейших перенес борьбу из более далекого мира геологии в более близкую сферу биологии.

В 1871 г. Дарвин подлил масла в огонь, опубликовав книгу "Происхождение человека", которая прослеживает происхождение и развитие человечества, а не общих форм жизни. "Происхождение человека" не только подвергло сомнению достоверность библейского описания творения, но и подорвало традиционные представления о грехе, нравственности и человеческом достоинстве.

Излишне говорить, что теория Дарвина разделила христианское общество. Многие протестанты сделали вывод, что, если прав Дарвин, то не права Библия. Так, в 1874 г. Чарльз Ходж из Принстона заявил, что по большому счету дарвинизм - это "атеизм". С другой стороны, Джон Фиске из Гарварда предположил, что "эволюция - это Божий способ действий". Фиске и многие другие из либерального крыла протестантизма считали, что Бог использовал бесконечный эволюционный прогресс в человеческой природе, дабы установить мир на земле и в итоге ввести человека в Царство Божье.

Теория эволюции произвела на западе такую интеллектуальную революцию, которая в конце концов проникла почти в каждую область научного познания. В этом процессе преобладающая роль Библии в формировании человеческого сознания уступила место науке как основному авторитету. В самом протестантском обществе между 1870 и 1920 гг. теория эволюции сделала разделение более глубоким, пока она не стала одной из причин раскола протестантизма на консервативное и либеральное крыло (см. главу 8).

А что думала по этому вопросу Елена Уайт? Она твердо стояла на позициях креационизма. "Нет никакого основания предполагать, - писала она, - что человек является результатом эволюции, плодом постепенного развития низших форм животного или растительного мира. Такая теория низводит великую работу Творца до уровня ограниченных человеческих представлений" (Патриархи и пророки, с. 45). Пророчица не только верила в шестидневное творение, но также в авторитет Библии, позволяющей правильно понимать науку. Она также верила, что "при правильном понимании научные исследования не противоречат Божественным откровениям" (Воспитание, с. 128).

Не потребовалось много времени, чтобы основные идеи биологической эволюции перекочевали в сферу социальной жизни. Имя ведущего мыслителя, ставшего родоначальником так называемого социального дарвинизма, - Герберт Спенсер. Спенсер применил такую идею, как выживание сильнейших, к развитию общества и социальных институтов по типу движения от примитивных социальных институтов к более сложным. Его идеи быстро распространились, и, как заметил Ричард Хофстэдтер, "в течение тридцати лет после гражданской войны невозможно было приступить ни к какой интеллектуальной области, где не чувствовалось бы доминирующего влияния Спенсера".

Социальный дарвинизм стал преобладающим идеалом в веке безудержного капитализма, который стоял за свободную нерегулируемую конкуренцию. Закон джунглей и выживания сильнейшего в экономической сфере создавал условия, при которых многие задумались о социальном порядке в новом индустриальном мире конца XIX в.

Уильям Грэхэм Самнер, известный американский социолог-дарвинист заметил, что такая теория "сурово нажимает на слабых". Но, добавил он, "если нам не нравится выживание сильнейших, у нас остается только один выход - выживание слабейших... Человек никогда не придумает одновременно и плана питания слабейших, и движения цивилизации вперед". Самнер верил, что "миллионеры - это продукт естественного отбора".

Каково же практическое применение теории социального дарвинизма? Богатые должны становиться сильнее и богаче, а бедные должны засыхать на эволюционной лозе. Следовательно, общественное процветание и общественное образование противоречат прогрессу цивилизации.

Такие настроения высказывались даже с кафедр - особенно там, где угождали богатым прихожанам. Филипс Брукс проповедовал, что "любой человек на этой земле страдает от бедности только по одной причине - по причине своих недостатков и грехов".

И в 1877 г. прекрасно одетый Генри Ворд Бичер сурово осуждал рабочих-железнодорожников, которые потеряли 30 процентов своего заработка за три года, поскольку не согласились с текущей зарплатой по доллару в день. "Говорят, - вещал он, - что доллара в день недостаточно для жены и пятерых-шестерых детей... Разве доллара в день недостаточно, чтобы купить хлеба? Вода не стоит ничего; и человек, который не может жить на хлебе, недостоин жить. Что пользы от цивилизации, делающей человека неспособным жить в тех условиях, которые существуют?"

Другим духовным представителем социальной дарвиновской экономики был Рассел Ч. Конвелл, произнесший свою проповедь "Акры алмазов" для шести с лишним тысяч аудиторий, выручив в виде гонораров и прочих вознаграждений около 8 миллионов долларов. Согласно словам Конвелла, Бог возложил на нас "долг стать богатыми". Кроме того, бедность - это результат личных грехов. Следовательно, "сочувствовать человеку, которого Бог наказал за его грехи, и таким образом помогать ему, когда Бог еще продолжает наказание, значит поступать неверно".

Елена Уайт имела другой взгляд на бедность и помощь бедным. Хотя она сознавала, что в определенных случаях человек действительно был виноват в своей бедности, она также понимала, что "множество людей, борющихся с нуждой, вынуждены тяжело трудиться за малую зарплату и не способны удовлетворить свои самые скромные жизненные потребности". Вторя апостолу Иакову и ветхозаветным пророкам, вестница Божья выступала против таких "богатых" и такого бизнеса, который угнетает бедных (Свидетельства для Церкви, т. 9, с. 90, 91). Она имела к ним подлинное сочувствие. Благотворительное служение бедным в духе Христа было близко ее сердцу и делам.

Теория эволюции не только сформировала новое мышление в биологической, социальной и экономической сферах, но также оказала преобладающее влияние на определенные религиозные воззрения. Это особенно справедливо в отношении к сравнительному религиозному движению. Такие богословы, как Джеймс Фримэн Кларк, утверждали, что религия развивалась от примитивной формы к более сложной, причем христианство они относили к самой развитой мировой религии. Следовательно, христианство, по их мнению, не было уникальным. Оно просто опережало все развивающиеся религии. В центре религии, какой ее представлял Кларк, находилась теория нравственности, а не крест. Он считал, что "целью и вершиной христианства было универсальное единство", так как различные мировые религии развивались по пути к Царству Божьему с христианством, возглавлявшим этот путь.

Помимо различных направлений дарвинизма в религиозных воззрениях, Соединенные Штаты в конце XIX в. стали свидетелями возникновения научного, или критического, изучения Библии. Уходя корнями в Германию, это движение проникло в Америку вскоре после гражданской войны через студентов, которые учились за границей, восприняли эти идеи от немецких преподавателей и начали представлять их в американских школах и университетах.

Сторонники высшего критического метода применяли к Библии современные философские предпосылки. Они отбросили традиционные теории относительно инспирации и начали смотреть на Библию как на человеческое произведение, не имевшее сверхъестественного происхождения. Так ученые пришли к выводу, что Библия представляет собою собрание поэзии, истории, фольклора и пророчеств, накопленное людьми за тысячелетия. В результате ученые обращались с Библией, как с любой другой книгой, которую можно было изучать методом текстуального анализа.

Критики Библии отвергли не только библейские чудеса, но и усомнились в достоверности содержащейся в ней информации. Например, они заявили, что повествования Книги Бытие представляют собой нечто вроде суеверной мифологии, подобной древним легендам и мифам разных народов, и что пророчества не предсказывали события, а просто описали их исполнение. Более того, критики читали Библию сквозь призму эволюционных гипотез. В результате Библия потеряла свой авторитет не только как достоверный исторический источник, но и как единственный источник формирования доктрин.

В конце XIX в. повсеместное принятие эволюционных гипотез и предпосылок, лежавших в основе критического изучения Библии, разрушило основы традиционного христианского понимания и заложило фундамент для развития протестантского либерализма. К этой теме мы обратимся в 8-й главе.

Мы увидели, что в конце XIX и начале XX вв. в социальном и интеллектуальном мире произошли значительные изменения. Они помогли яснее представить мир, в котором жила и служила Елена Уайт. Эти и другие перемены, которых мы коснемся в следующих главах, создают базу для понимания многих вопросов, с которыми имела дело Елена Уайт во второй половине своей жизни.