Свобода во Христе - христианский проект

Пятница, 29 марта 2024
Главная Библиотека адвентиста Библейская истина в современном мире. Часть II. КАК ХРАНИТЬ ВЕРУ В СЕКУЛЯРНОМ МИРЕ
Часть II. КАК ХРАНИТЬ ВЕРУ В СЕКУЛЯРНОМ МИРЕ PDF Печать Email

 

ГЛАВА 5

НЕ ДЛЯ КАЖДОГО

Видя, как секулярное общество воздействует на нашу веру, мы вынуждены самым серьезным образом рассмотреть вопрос о том, как, живя в секулярном мире, поддерживать ее. Как нам, адвентистам, поддерживать прочную связь с Богом, если наши соседи, друзья и даже члены семьи ведут жизнь, всецело подчиненную секулярным интересам? Хотя в библейские времена на земле не существовало абсолютно секулярной среды, в Библии есть повествования о том, как тот или иной персонаж отвечал на резкие выпады в отношении своей веры, - эти рассказы помогут ответить на поставленный нами вопрос. Закончив «вавилонские университеты», Даниил стал первым человеком при вавилонском дворе. Культура и религия, исповедуемая этим двором, были ему не только совершенно чужды, но и абсолютно враждебны. Рассказывая о том, как среди многих искушений Даниил хранил свою веру, Елена Уайт отмечает несколько довольно интересных моментов. (См. «Пророки и цари», с. 479-490.) Примерно в такой же ситуации находился и Иосиф, когда жил в Египте: условия были примерно те же самые - одиночество в чуждом обществе. Елена Уайт описывает, каким образом, находясь в темнице или при дворе фараона, Иосиф поддерживал свою веру (см. «Патриархи и пророки», с. 213-233). Говоря о том, как отвечать на вызов, брошенный нашей вере, Елена Уайт приводит особенно интересный пример, касающийся Еноха (см. «Патриархи и пророки», с. 84-89). Как известно, половину своей жизни Енох провел в горах, а вторую половину - в долинах и городах. Чем же он занимался в горах? Все очень просто: он перезаряжал там свои «духовные батарейки», чтобы, набравшись сил, с новой энергией вернуться к повседневным делам. Он повторял это снова и снова. В первой части мы уже говорили о том, что, если человек много путешествует и живет, что называется, «на людях», у него гораздо больше шансов обрести секулярное мышление, чем у того, кто уединенно живет на одном месте.

Поскольку большинство из нас не согласится вести жизнь отшельника, людям, занимающимся общественной деятельностью, необходимо время от времени уединяться, чтобы сосредоточиться на мыслях о Боге. Енох создал то, что я называю «сознательным одиночеством». В долинах он служил людям, будучи единственным представителем Бога в тот довольно-таки безбожный век. Однако время от времени он чувствовал необходимость покинуть общество, чтобы восстановить свое духовное видение. Он вновь и вновь прикасался то к одному, то к другому миру, в одно и то же время он мог жить в двух разных мирах. В его случае это был мир гор и мир долин, и, в этом двойном образе жизни, служение Еноха является образцом служения в секулярном мире.

Радикальный консерватизм

Рискуя быть неправильно понятым, я тем не менее попытаюсь обозначить тот стиль служения, который был характерен для Еноха. Для тех, кто хочет завоевать для Христа людей с секулярным сознанием, идеальной философией жизни представляется та, которую я называю «радикальный консерватизм». Я понимаю, что слово радикальный может кого-то задеть, однако использую его лишь за неимением лучшего для описания тех шагов, которые, по Божьему вдохновению, нам необходимо сделать, чтобы постичь другую культуру. Выражение «радикальный консерватизм» звучит как явное противоречие, однако Библия полна противоречий, в которых обе части уравнения истинны и необходимы. Мы знаем, например, что Христос - всецело Человек, но в то же время нам известно, что Он - всецело Бог. С точки зрения чистой логики это невозможно, но тем не менее это верно, поскольку Библия недвусмысленно говорит об обеих сторонах данного уравнения. Мы спасены верой независимо от дел, однако спастись без дел невозможно. Веками логически мыслящие люди безуспешно пытались разрешить эту дилемму. Сосредоточиваясь на идее веры, вы можете упустить из виду необходимость совершать дела, а решив добиться максимального успеха своими действиями, обнаружите, что вовсю хвастаетесь собственными достижениями, не слишком помня о том, что сделал для вас Христос. Жизнь полна постоянных сражений такого рода.

Не приходится сомневаться, что, когда вы начнете работать среди людей с секулярным мышлением, такая борьба будет только усиливаться. Единственная возможность для настоящего адвентиста эффективно трудиться в секулярном мире, состоит в том, чтобы придерживаться в своей жизни позиции радикального консерватизма. Слово «радикальный» в данном случае предполагает необходимость «достучаться» до секулярных людей, тогда как «консерватизм» выражает наше стремление поддерживать свою веру в ходе этой миссии. В этой части книги мы сосредоточимся на консервативной установке, то есть поговорим о том, как сохранять и даже созидать свою веру, живя в секулярном окружении. В следующей части мы рассмотрим аспект радикализма, то есть поговорим о том, как с успехом находить общий язык с людьми, не понимающими того мира, в котором вы живете.

Ну а сейчас вернемся к 9-й главе Первого послания к Коринфянам, поскольку это ключевой библейский текст для нашей темы. Надо сказать, что образцом радикального консерватизма был апостол Павел, который в стихах 19-23 говорите радикальной установке.

Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона - как чуждый закона - не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, - чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтоб быть соучастником его.

Конечно, высказывания такого рода время от времени доставляли Павлу множество тревог (см., например, Деян. 21:17-21; 2 Кор. 1:2; 2 Петр. 3:16), и я должен признать, что в этом отрывке есть нечто вызывающее.

Павел описывает стратегию, с помощью которой можно завоевать большее количество людей разных характеров и уровней, но зачем ему это нужно? «Для Евангелия», «дабы больше приобрести» - то есть столько, сколько возможно. Как бы вы ни оценивали такой подход, нельзя не признать, что это радикальная стратегия. Встретившись с Павлом сегодня, я бы спросил его как своего современника: «Скажи, Павел, что ты имеешь в виду, когда говоришь, что "для всех сделался всем"? Как христианину-адвентисту, живущему в современном мире, следует воспринимать эти слова?»

Однажды, обсуждая данный отрывок на занятиях, я увидел, как один студент поднял руку. Это был Клифтон Дэвис, обратившийся голливудский актер, которого я начал высоко ценить как человека. Ему предоставили слово, и он сказал: «Я только что навестил моего приятеля в Калифорнии. Вы, наверно, знаете, что в Голливуде почти повсеместно наркотики употребляют так, как где-нибудь в другом месте пьют кофе. Они создают нужную атмосферу, "подогревают" разговор. Ну, короче, этот приятель приглашает меня в заднюю комнату своей гримерной и по старой привычке предлагает выкурить "косяк" (сигарету с марихуаной). Разве Павел посоветовал бы мне сделать это? И вообще, что на самом деле означает "для всех сделался всем"? Вы, наверное, понимаете, что отказаться от такого предложения, особенно учитывая наше прошлое, значило бы воздвигнуть между нами серьезную преграду. Согласился бы на это Павел?» (Заметим, что Клифтон отказался.)

Упомянув об этой истории, я хочу показать, что иногда, следуя совету Павла, христианин может попасть в весьма щекотливую ситуацию. Учитывая духовную опасность, которая подстерегает в нашем мире каждого, может ли христианин еще более увеличивать эту опасность, стремясь «достучаться» до других людей, попавших в ловушку секулярного образа жизни? Ответ Павла прост и ясен: «Сие же делаю для Евангелия» (1 Кор. 9:23). Иисус Христос не остался на небесах, среди небожителей, в ожидании, что мы спасем сами себя. Он спустился с небес, стал одним из нас, нашел нас там, где мы были, - в мире, враждебном ко всему, символом чего Он являлся. Совершив все это, Он сделал для нас то, чего мы никогда бы не смогли для себя сделать сами. Трудясь «для Евангелия», Павел стремится принести заблудшим те великие благословения, которые Христос даровал ему. Он призван действовать в том свете великого спасения, которое уже получил, и посему в упомянутой нами главе Павел призывает христиан следовать его примеру, используя все средства для того, чтобы достичь заблудших.

Выражение «радикальный консерватизм» я использую потому, что оно довольно хорошо поясняет ту напряженную ситуацию в жизни настоящего христианина, которая возникает всякий раз, когда он проповедует в секулярном обществе. С одной стороны, крайне важно, веруя, а также ведя благочестивый и последовательно христианский образ жизни, содержать в порядке свое духовное жилище. Тех, кто постоянно заботится об этом, часто называют «консерваторами» или приверженцами «правого крыла». С другой стороны, начиная свое служение в секулярном обществе, мы неизбежно столкнемся с нелегкой проблемой выбора, будем вынуждены посещать определенные места и делать то, что консервативным христианам радости не доставило бы. Поступая таким образом, почти наверняка заслужишь ярлык «либерала» или «левого крыла». Используя выражение «радикальный консерватизм», я и пытаюсь разрешить эту дилемму.

Человек, стремящийся к служению в секулярном обществе, наверняка будет неправильно понят собратьями-адвентистами. Превосходным примером является телевизионная передача под названием «Вера сегодня», она выходит в рамках адвентистской программы «Livestyle Magazine». Упомянутая передача с большим трудом получает денежные пожертвования от адвентистов, потому что программа ориентирована не на адвентистскую аудиторию, а на людей с секулярным мышлением. «Livestyle Magazine» стремится подойти к этим людям в той ситуации, которая для них привычна, однако, поступая таким образом, передача практически остается без финансовой поддержки.

Надо, однако, всерьез относиться к консервативной реакции на служение в секулярном обществе. Здесь я прежде всего хочу сказать, что, совершая служение в секулярном окружении, христианин рискует. Я должен быть с вами искренен, и намереваюсь быть таковым на всем протяжении этой книги. Служение секулярному миру опасно для вашего духовного здоровья. В силу этого должен сразу же предупредить, что такое служение не для всех. Не каждому христианину надо стремиться к тому, чтобы, желая угодить Христу, совершать радикальное служение в секулярном мире. Для многих адвентистов лучше, ради собственного же блага, остаться у себя «дома», ничего не предпринимая.

Но почему же я тогда написал эту книгу? Да потому, что тысячи адвентистов ощущают призыв совершить что-то в этом мире, что-то изменить среди своих секулярно настроенных друзей, соседей и членов семьи. И, кроме того, Библия недвусмысленно убеждает нас это сделать.

Служение в секулярном мире может быть очень тягостным. Каждый день, живя в этом мире, адвентисты сталкиваются с неприятным выбором, который к тому же не всегда легко сделать. Я, например, терпеть не могу кофе. Каждый раз, когда мне приходилось - случайно или осознанно - его пробовать, у меня почти в ту же секунду начинала болеть голова, и это состояние длилось довольно долго. Поэтому сам я нигде и никогда его не пью, хотя прекрасно понимаю, что чашка кофе оживляет светскую беседу и что порой, отказавшись от нее, я в определенном смысле безнадежно портил отношения. Я встречал людей искуснее меня, умевших столь изящно отказаться от предложенного кофе, что, по-видимому, никаких проблем не возникало. Однако даже они признают, что подобные ситуации - всегда вызов. Жизнь была бы слишком проста, если бы существовал лишь выбор между добром и злом, однако в секулярном мире чаще приходится выбирать между злом и злом или добром и добром. Такие моменты требуют мужественного и серьезного решения.

Довольно жутким библейским примером выбора между злом и злом является история Есфири. Пожалуйста, не путайте ее с Даниилом. И тот, и другая жили в сходных условиях, однако отвечали на них совсем по-разному. Я, конечно, могу понять вас, когда, стремясь защитить невиновного, вы поневоле немного изменяете ту или иную библейскую историю, однако должен признаться, что был немного разочарован, когда, прочитав Книгу Есфирь в оригинале, понял, что она стала царицей не потому, что одержала победу в тогдашнем «конкурсе красоты». Еврейский текст ясно говорит, что, когда настал день этого «конкурса», она покинула дом, где были собраны молодые девицы, и направилась к царю. На следующий день, вместо того чтобы вернуться назад, она пошла в дом наложниц. Вряд ли стоит рассказывать о том, что там происходило. Она получила статус царицы, пробыв с царем лишь одну ночь, потому что в постели оказалась лучше остальных. Она, наверное, была и красива, однако царь мог определить это, и не проводя с нею целую ночь.

Соблюдала ли она все нормы «церкви», будучи царицей? Конечно, нет. Но откуда нам это известно? Мардохей приказал, чтобы она не рассказывала о своей вере никому из придворных, и спустя много лет царь удивился, узнав, что она еврейка. Если бы, живя при дворе в Персии, вы захотели бы соблюдать еврейские обычаи, вам не удалось бы этого скрыть, как не удалось и Даниилу. Вы тоже питались бы отдельно, жили не так, как все, и соблюдали субботу. Есфирь не соблюдала ее и не питалась так, как это делали евреи. По сути дела, она отказалась от своей веры, однако самое тревожное, наверное, то, что во всей книге нет ни единого слова осуждения. Напротив, решив поступать именно таким образом, она в нужное время оказалась в нужном месте.

Я, конечно, пишу эту книгу не для того, чтобы сказать всем и каждому: идите и поступайте так, как поступала Есфирь! Все дело в том, что порой мы не можем полностью понять Божьи планы. Когда Клифтон Дэвис вернулся в Голливуд, вновь подвергнув себя царившим там опасностям, многие адвентисты отнеслись к этому критически. Однако, вспоминая об Есфири, я вынужден признать, что Бог, Который превосходит нас во всем и Который терпимее нас, - порой, чтобы обратить людей, до чьего сердца мы не можем достучаться, - использует приемы, нам не доступные.

Что касается моего собственного опыта, то здесь я это чувствую острее всего. По природе своей я очень консервативен: даже своим дочерям я не разрешаю играть с куклами Барби, несмотря на то, что все их подруги играют с ними. Разве это не консервативная позиция? Но для такого запрета есть причины: исследования показывают, что если в детстве ребенок одержим этими куклами, то в подростковом возрасте девочка может страдать от заниженной самооценки. И, кроме того, с точки зрения анатомии, такая фигура, как у Барби, - абсолютно недостижима. Детям, которые растут, ни на минуту не расставаясь с ней, впоследствии нелегко смириться с «изъянами» собственного тела, что в дальнейшей жизни может породить другие проблемы. Я считаю, что любой человек, сотворенный Богом, по крайней мере, хотя бы в чем-то прекрасен: бунтовать против того, какими Бог нас сотворил, на мой взгляд, неправильно.

Я консерватор. У нас в доме нет телевизора, и мы живем без него вот уже двадцать лет, с тех пор как поженились. Быть может, я выгляжу смешным, столь долго говоря об этом, однако мне не хочется, чтобы кто-то решил, будто я разрушаю основы адвентизма. Я стремлюсь к обратному, однако нам, адвентистам, надо расширять масштабы нашего видения. Необходимо понять, что Бог неизмеримо ВЫШЕ узкого горизонта нашего восприятия, и Он способен использовать таких людей и такие методы, о которых мы даже не можем и мечтать. В 9-й главе Первого послания к Коринфянам Павел в общих чертах говорит о чем-то весьма и весьма радикальном, и нам следует крайне осторожно претворять в жизнь его совет.

Тем не менее в третьей части этой книги я предлагаю некоторые проверенные соображения относительно того, как это делать в адвентистском контексте и как при этом обратить большее число людей.

Однако цель данной книги не в осмыслении радикального аспекта данного Павлом совета, но в том, чтобы ознакомиться с консервативными установками и практическими приемами, необходимыми для успешной миссионерской работы в секулярном обществе. Надо признать, что, читая упомянутые стихи в отрыве от контекста, мы подвергаем себя духовной опасности. В следующих трех стихах (24-27) Павел предельно ясно показывает, что служение в секулярном обществе духовно опасно.

Не знаете ли, что бегущие на ристалище бегут все, но один получает награду? Так бегите, чтобы получить. Все подвижники воздерживаются от всего: те для получения венца тленного, а мы - нетленного.

«Тленный венец», о котором говорит Павел, - это лавровый венок, которым на Олимпийских играх венчали победителей, - древний вариант золотой медали. Все эти атлеты, хочет сказать Павел, безрассудно стараются повергнуть соперника ради золотой медали. Это все, к чему они стремятся. Христианин же устремляется к такой медали, которая никогда не потускнеет и будет сиять вечно. Что он хочет этим сказать? Если уж атлеты достигают столь высокой степени самообладания ради золотой медали, то нам, взыскующим нетленного венца, чтобы быть уверенными в собственном спасении, следует потрудиться. Таким образом, наряду с присущим ему радикализмом, Павел в то •же время достаточно консервативен. Мы не можем отделять одно от другого, ибо в противном случае наше служение в секулярном обществе не будет действенным.

Далее в 26-м и 27 стихах Павел уточняет:

И потому я бегу не так, как на неверное, бьюсь не так, чтобы только бить воздух; но усмиряю и порабощаю тело мое, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным.

Наверное, Павлу нравились спортивные состязания, так как он часто пояснял с их помощью свои мысли. В данном случае он говорит, что тоже бежит и боксирует, однако бежит не по кругу и бьет не воздух. Все имеет свою цель. Стремясь «достучаться» до других, Павел стал «всем для всех» - и это звучит очень радикально. Но в то же время он понимает, что поступать так - значит подвергать себя опасности. Он понимает, что евангелизация - это улица с двусторонним движением. Надо не только делиться (верой), но и учиться. Когда вы общаетесь с секулярными людьми, приходится много отдавать и получать, и это может изменить вас. Быть может, вы не выпьете ни одной чашки кофе, но постоянные встречи с секулярно настроенными людьми, с которыми вы встречаетесь в целях евангелизации, все равно могут изменить вас. Павел понимает это и говорит, что тем, кто отваживается на такое служение, важно не позабыть о собственном доме, теле и душе. Им надо много тренироваться, как участникам Олимпийских игр.

Два типа служения

Ввиду тех опасностей, с которыми связано служение в секулярном обществе, нет ничего удивительного, что Библия описывает два типа служения. Итак, служение в секулярном обществе не для каждого. Многие очень рискуют, принимаясь за это дело, и если вы в их числе, прочтите, что я здесь написал, постарайтесь понять, о чем идет речь, но не думайте, что вы должны идти в мир и делать все так, как делал Павел, и, конечно же, не поступайте так, как поступала Есфирь!

Две модели библейского служения можно найти в 5-й главе Евангелия от Матфея (Мф. 5:13-16). В 14-м стихе образно описана модель служения, которая хорошо известна адвентистам. «Вы - свет мира. Не может укрыться город, стоящий на верху горы». Город, расположенный на горной вершине, прекрасно всем виден и манит к себе людей: пойдем, посмотрим, что там такое, говорят они, поглядим, что там делается. Город притягивает людей; само его существование уже привлекает.

Иногда такой образ служения называют «моделью крепости». Надо сказать, что это типично адвентистская модель миссионерской деятельности. Подобно тому как огни городов, расположенных на холмах вокруг Галилейского моря, служили маяками для моряков, адвентистская Церковь - это пророческий маяк для общества. Город-крепость окружен стенами, которые защищают от внешней опасности его жителей. Иногда они посылают свою армию в «крестовый поход»: быстро открывают ворота, выбегают и, захватив нескольких пленников, ведут их в город; ворота с грохотом закрываются. Такова «крепостная» модель служения.

Хотя в прошлом Церковь адвентистов тяготела именно к такой модели, надо отметить, что Иисус предлагает и другую модель служения, которая открывает новые горизонты миссионерской деятельности для тех, кому тесен старый подход. Обратимся еще к одному тексту: «Вы - соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям». Итак, «вы - соль земли». Что это значит? Для чего нужна соль? Она смешивается с пищей и растворяется в ней. Образно говоря, она становится частью толпы. И что же в итоге? Пища становится вкуснее. Соль оказывает свое влияние на все в целом. Такое служение можно назвать тихим служением, служением проникновения в чужую среду. Однако, прибегая к такой модели, мы можем оказаться вне стен, которые давали нам защиту. И поэтому в 5-й главе Евангелия от Матфея (Мф. 5:13) внимание акцентируется на том, что было сказано в 9-й главе Первого послания к Коринфянам. Если соль теряет силу, если она становится безвкусной, ее уже нельзя использовать: она уже не изменит вкус пищи, даже если ее и положат в еду.

Такова суть радикального консерватизма. Радикальная установка означает, что надо рассеиваться среди других, оказываться рядом с людьми в привычной для них ситуации. По природе своей адвентисты этого не любят. Мы предпочитаем другую модель служения, ту, о которой Иисус говорит в 14-м стихе. Надо сказать, что в этой модели, то есть в модели «крепости», нет ничего порочного. С точки зрения Иисуса, это обоснованный выбор. Обе модели эффективны и обе необходимы. Мне думается, что «завершение работы», в общих чертах представленное великим поручением Иисуса (см. Мф. 28:18-20), включает в себя две задачи. Одна из них - это возрастание Церкви, поскольку, лишь возрастая, Церковь может накопить в себе созидательную энергию, необходимую для того, чтобы совершать нужную работу и быть услышанной теми, кто ранее находился вне пределов досягаемости. Сегодня Церковь адвентистов насчитывает семь миллионов человек, то есть больше, чем войска США и бывшего Советского Союза, вместе взятые. Возрастая, Церковь делает значительные успехи, однако другая задача сводится к тому, чтобы донести весть до тех, кто ее не слышал. Недостаточно просто вырасти в большую Церковь. Евангелие должно распространиться по всему миру, став свидетельством всем народам (см. Мф. 24:14).

Иногда кажется, что данные модели противоречат друг другу, и это осложняет дело. Миссионерская деятельность, позволяющая эффективно привлекать людей из определенных слоев общества, может не дать никаких плодов применительно к другим социальным группам. Поясню это примером. Согласно теории роста Церкви принципиально важно сначала узнать имя и адрес человека, заверить, что вы будете рады видеть его на собрании, и затем сказать, что вы наверняка посетите его, скорее всего в воскресенье вечером, сразу после того, как он впервые побывает на служении в церкви. Такова теория роста Церкви, и она неплохо оправдывает себя на практике, в частности в работе с теми, кто уже является христианином. Хорошо составленная программа роста Церкви обычно привлекает христиан из других церквей в вашу, и в этом нет ничего плохого. Если мы немного соревнуемся, то всем от этого становится лучше. Однако - и мы это уже видели - то, что способствует росту Церкви, может отвратить от нее секулярно настроенных людей, которые могли бы стать ее членами.

Вспоминаю тихую, мягкую женщину, которая месяц за месяцем посещала наши евангельские кампании в Нью-Йорке. Согласно всем инструкциям, мне следовало посетить ее дома как можно скорее. Однако что-то в ее поведении подсказывало мне, что это не самая лучшая идея. Прошло 6-8 месяцев, и я начал ощущать глубокое чувство пасторской вины за то, что до сих пор не посетил ее. Настало время поступить так, как меня учили, хотя мне не давало покоя подозрение, что в данном случае это неверно. Я остановил машину у чистого двухквартирного дома, в котором она жила. Хотя окна ее квартиры были ярко освещены, на мои настойчивые звонки никто не ответил. Больше она не появилась. Я нарушил неписаное правило частной жизни, принятое в секулярном обществе. Для меня этот случай стал одним из первых Божьих указаний, что в миссионерском служении не может быть единственно правильного пути.

Хорошими примерами упомянутых моделей служения являются Павел и Иаков. Если первый пытался для «всех сделаться всем», то второй оставался в Иерусалиме, оберегая свою «крепость». Иаков с гордостью говорил Павлу о тысячах иерусалимских евреев, соблюдавших закон и избегавших тех радикальных мер, поборником которых, похоже, был Павел. «Знаешь, Павел, тут народ интересуется, ты до сих пор христианин или нет. Что ты собираешься делать, чтобы положить конец этим слухам?» - вот каков подтекст слов Иакова (см. Деян. 21:17- 25).

Мы бы совершили большую ошибку, решив, что жизнь раннехристианской Церкви была раем по сравнению с нашей. Недавно, в первый и последний раз съездив на Гавайские острова, я сказал жене: «Одно я знаю наверняка: нет на земле рая». Гавайи - прекрасное место, однако никакое место не может удовлетворять самым невероятным ожиданиям тех, кто туда собирается. На Гавайях, например, иногда бывает прохладно, прибой не всегда большой, рыбы порой кусаются (по крайней мере, так было со мной), а под водой натыкаешься на острые кораллы. Короче, нет рая на земле! Мне кажется, что рай там, где ты находишься по Божьему повелению и наилучшим образом используешь ситуацию.

Примерно так же обстояли дела и в ранней Церкви. Павел и Иаков, действительно, не во всем соглашались друг с другом, и если мы внимательно прочтем 21-ю главу Книги Деяния святых Апостолов в оригинале, то увидим, что, когда Павел в последний раз пришел в Иерусалим, с радостью его встретила лишь кучка людей. По-видимому, это были те, кого обратил Стефан, совершая свое служение, описанное в 6-й главе. Большинство же верующих, находившихся в Иерусалиме, отнеслись к Павлу враждебно или, по крайней мере, подозрительно восприняли его намерения. В Новом Завете есть как минимум два примера, свидетельствующих о том, что трения возникали даже среди апостолов. В Послании к Галатам, например (Гал. 2:9), мы читаем, что Павел и Иаков решили на прощание пожать друг другу руки и идти каждый своей дорогой; в другом случае то же самое произошло с Павлом и Варнавой (см. Деян. 15:36-40). Все это можно выразить следующими словами: ты служи по-своему, а я буду по-своему. Вполне возможно, что сегодня нам тоже придется договариваться таким же образом: ты свое служение строишь по принципу «крепости», ну а меня Господь призывает к служению, которое выражено образом «соли». Я нуждаюсь в твоих молитвах, а ты - в моих. Я буду ободрять тебя, а ты - меня.

Примерно такое же различие можно найти в служении Иисуса и Иоанна Крестителя. Как известно, Иоанн жил в пустыне. Он проповедовал только в том случае, если кто-то сам приходил к нему. Иисус же - хотя бы некоторое время - жил в Капернауме, среди других людей. Кроме того, Он ходил из города в город, встречаясь с людьми в привычной для них обстановке.

А теперь сравним Илию и Елисея. Илия тоже жил в пустыне, питался той пищей, которую ему приносили вороны, и пил воду горных источников. Елисей же жил в городе. Он прекрасно себя чувствовал и во дворце царя, и в хижине крестьянина. Елисей носил обычную одежду, тогда как на Илии было одеяние пустынника. Можно сказать, что у него была своя оригинальная манера одеваться! Не случайно адвентисты нередко называют свою миссию «вестью Илии».

Итак, надо выбирать. Можно, конечно, сказать, что Бог не призывал нас к служению в секулярном обществе и что мы призваны к тому типу служения, которое совершали Иоанн Креститель, Иаков и Илия. Это один вариант, конечно, наиболее привычный адвентистам. Однако если Бог действительно призвал нас идти ко всем людям, где бы они ни находились, то расширение пределов нашей миссионерской деятельности - это необходимость, которую нельзя игнорировать. Тем более что такое «расширение пределов» уже случалось в нашем движении. Мы начали свое служение среди ранних адвентистов, вскоре расширили его, охватив людей, не слышавших вести Миллера, затем иноязычных, проживавших в Америке, и, наконец, когда Эндрюс приехал в Европу, Благая весть - как мы ее понимаем - начала свой путь в мир, излагаемая присущим нам, адвентистам, языком. Хочется спросить, не настало ли время сделать пятый шаг, то есть нести Евангелие миру, излагая его языком этого мира, подобно упомянутым выше супругам-миссионерам, работавшим в Новой Гвинее, - ведь именно об этом в общих чертах говорит апостол Павел в 9-й главе Первого послания к Коринфянам.

Недавно один знакомый из Генеральной Конференции обратил мое внимание на отдельные высказывания Елены Уайт, которые я прежде не замечал. Раньше я думал, что ее интересовал только один вид служения, - тот, который мы иллюстрировали образом города-крепости. В моем представлении она так последовательно настаивала на отделении от мира - вплоть до соблюдения особого стиля в одежде и т. п. - что, прочитав следующий отрывок, я был просто шокирован:

Поступая в колледжи нашей страны, наши молодые люди могли бы чувствовать себя в полной безопасности, если бы переживали обращение каждый день... Должны ли христиане, открыто исповедующие свои убеждения, избегать общения с необращенными, всячески уклоняясь от каких-либо встреч с ними? Нет, им надо оставаться с ними, оставаться в миру, а не вне его, однако не разделять их образа жизни, не находиться под их влиянием и не принимать с готовностью их обычаи и привычки. С ними надо общаться, для того чтобы привлечь других ко Христу («Избранные вести», кн. 3, с. 231).

Мне кажется, все это похоже на описание служения в секулярном мире. Ко времени написания этих строк (1891г.) уже существовало несколько адвентистских колледжей, однако в данном случае Елена Уайт говорит не о них. Речь идет о светских учебных заведениях, и, переходя на современный язык, все сказанное можно было бы изложить примерно так:

«Поступая в светские колледжи нашей страны, наши молодые люди могли бы чувствовать себя в полной безопасности, если бы...» Четыре года спустя она повторила этот призыв:

Тех, кто наделен Духом Божьим, у кого истина укоренена в самом их существе, надо вдохновлять на поступление в колледжи, где бы они жили по истине, как это делали Даниил и Павел (там же, с. 233).

Теперь, наверное, вы можете понять, с каким радостным удивлением я воспринял эти слова. Среди адвентистской молодежи есть те, кого надо вдохновлять на поступление в светские учебные заведения. Развивая эту мысль, Елена Уайт продолжает:

Тем, кто утвердился и укоренился в истине, надо на правах студентов поступать в эти учебные заведения. Не отступая от животворных начал истины и соблюдая субботу, они, сея семена этой истины в умах и сердцах, получат возможность работать для Учителя. Под воздействием Святого Духа эти семена прорастут, дабы принести плод во славу Божью и направить человека к спасению (там же, с. 234).

Я не хочу, чтобы меня неправильно поняли. Я твердо верю в адвентистское образование и сам преподаю в одном из наших учебных заведений. Уверен, что наши школы - самое лучшее место для большинства адвентистской молодежи. Однако есть избранные молодые люди - те, кто понимает значение звания адвентиста седьмого дня и кого, как полагает Елена Уайт, надо вдохновлять на то, чтобы они во имя Христа поступали в светские учебные заведения. Такое служение, конечно, не для каждого, но это не значит, что нет людей особого склада, которых и надо побуждать к нему. Остро сознавая эту дилемму, Елена Уайт писала:

Я вряд ли отважусь предложить такой метод работы, так как существует опасность, что люди, не имеющие связи с Богом, поступив в эти школы, сами собьются с правильного пути, вместо того чтобы исправлять заблуждения и распространять свет (там же).

Рискуя повториться, скажу еще раз: служение в секулярном обществе опасно для вашего духовного здоровья. Меньше всего я хотел бы, чтобы читатели этой книги, отправившись в мир, погубили свои души. Человеку следует быть духовно готовым к такому грозному испытанию. Ибо «существует опасность, что люди, не имеющие связи с Богом, поступив в эти школы, сами собьются с правильного пути».

Однако, принимая во внимание эту опасность, должны ли мы отказываться от такого метода служения? Посмотрим, что говорит Елена Уайт далее: «Но эта работа должна быть сделана, и она будет сделана теми, кого ведет и наставляет Господь». Мы знаем, что Павел не мог не делать этого, не могли Иисус и Елисей, и многие из тех, кто читает эту книгу, тоже не могут от нее отказаться. Однако консервативная сторона дела должна предварять радикальную, потому что, если вы не сумеете жить как христианин-адвентист седьмого дня, ваши попытки «достучаться» до других людей окажутся несостоятельными и вы, быть может, сами, утратив ориентиры, собьетесь с пути. Действенное миссионерское служение в секулярном мире должно начинаться с вашего личного общения с Богом.