Свобода во Христе - христианский проект

Четверг, 28 марта 2024
Глава 10. PDF Печать Email

 

Родители и ребенок

В последние годы семейная жизнь людей в разных странах претерпевает всякого рода трудности, и нередко христианский пастор вовлекается в служение, имеющее своей целью семью как христианскую единицу. Его роль как мудрого и независимого советника главным образом заключается в просвещении, разъяснении и посредничестве, чтобы помочь членам семьи понять друг друга и обрести в разногласиях более богатую палитру отношений, а не разъединение. Особенно много ему приходится этим заниматься в сфере тех особых разногласий, которые возникают между родителями и детьми. Семейные неприятности столь же различны, как и большинство других бед, их нечасто могут понять посторонние люди, хотя советы идут со всех сторон. Очень многое зависит от того, кто именно рекомендует пастора как человека, который может содействовать разрешению возникающих проблем, - учитель, дедушка или бабушка, молодежный руководитель, сосед или знакомый. В каждом случае он, по-видимому, должен занять оборонительную позицию и, очень внимательно выслушав всех участников спора, серьезно подумать о ситуации в целом, прежде чем рискнуть дать какое-либо объяснение. Вполне естественно, что мы не всегда смотрим на нашу семейную жизнь беспристрастно и объективно. Потому полезно рассмотреть основные семейные ситуации в целом, а также своеобразие современных условий, оказывающих на них воздействие; отличить естественные и неизбежные трудности от тех, которые являются следствием личных недостатков, затем увидеть причину этих трудностей и недостатков и попытаться помочь в достижении более лучших отношений и семейной гармонии. Кроме того, очевидно (хотя об этом часто забывают), что один и тот же дом и семья выглядят очень по-разному в глазах разных поколений.

(1) Положение родителей

1. С точки зрения родителей основное положение заключается в том, что ребенок, как они считают, «принадлежит» им, это «их» ребенок, плод их любви. Это представление усиливается за счет эмоций: во-первых, из-за детской беспомощности (малыш приносит родителям не только счастье, он требует заботы, времени, материальных затрат, ограничивает их свободу, - и все это с радостью отдается во имя новой жизни, которую они сотворили). Во-вторых, это представление усиливается благодаря нежной реакции ребенка, тянущегося к родительской заботе и любви, что само по себе образует сильную и длительную психологическую связь. В-третьих, оно усиливается в том смысле, что хозяйственные дела, планы, бюджет, перспективы и даже повседневная семейная жизнь в значительной степени фокусируются на присутствии ребенка и его нуждах, тем более, что многие родители в течение месяцев, а то и лет как бы приготовлялись к жизни и теперь сознательно начали жить для себя, сосредотачиваясь на «своих глубоко личных» семейных делах. Уже здесь можно отыскать основание проблемы, присущей многим семейным ситуациям. Время безжалостно покажет, что такое представление неверно. Ребенок не принадлежит никому, только себе, он сам есть личность, независимое существование, новая жизнь. И тем более с христианской точки зрения ребенок никогда не должен становиться средством для удовлетворения чужого счастья, орудием чьей-то самореализации, «вещью», которой обладают.

2. Изменчивая ситуация, которая столь часто определяет характер семейных отношений, заключается как раз в этой привнесенной лжи. Ребенок очень рано начинает утверждать свою индивидуальность и свободу, предъявлять свои требования, выражать свои вкусы, упражняться в своеволии. Этот процесс с возрастающей яркостью и быстротой проходит через детство, отрочество, юность; родители с неохотой отступают, никогда вполне не соглашаясь расставаться с правом собственности, которое эмоционально так дорого их сердцу. Умом родители понимают, что молодое животное должно покинуть логово, однако медленно приходят к той мысли, что растущее удаление от дома является условием созревания их отпрыска. Необходимо время, чтобы родительские эмоции пришли в согласие с разумом и чтобы родители убедились, что если молодые люди уходят, то обычно они добровольно и возвращаются; если же они были прочно привязаны к дому системой родительских запретов, они в конце концов в негодовании уходят и уже не возвращаются. В общем и целом можно сказать, что мальчики находят свои интересы вне дома где-то в возрасте между десятью и четырнадцатью годами и возвращаются к отцу или кому-либо, заменяющему его, лет в восемнадцать; девочки уходят из дому где-то между пятнадцатью и семнадцатью и возвращаются к матери с приближением замужества или рождения первого ребенка. Существует множество тому примеров, и все это вполне естественно; альтернативой же является затянувшаяся инфантильность. Когда родители расценивают процесс возмужания как бунт, неблагодарность, эгоизм, желание любви, они тем самым показывают собственную незрелость.

3. Ширящийся разрыв между родителями и детьми также является неизбежным, присущим семейной ситуации. Никогда два поколения одной семьи не жили в одном и том же мире. Каждое последующее было окружено новой средой, жило с другими людьми, на определенный период времени продвигалось дальше в историческом процессе. Естественный разрыв в возрасте и положении, зависимости и приоритете (кто кому дал жизнь) расширялся в силу несхожести культур, в которых (даже в одном и том же доме) жили сорокалетние и четырнадцатилетние. Далее он увеличивался по мере получения образования, открывающего ребенку мир идей, знаний, суждений, интересов, весьма отличных от тех, какими располагали его родители. Чем лучше было образование, которое родители давали ребенку, тем больше оснований появлялось у ребенка для разъединения с ними, особенно если родители сами были плохо образованы или малообщительны; однако здесь нет вины ребенка. Обязанность преодолеть этот разрыв в воспитании лежит, разумеется, на более образованном, однако этот процесс может быть излишне усложнен заносчивостью и нетерпением молодых людей или же гордостью родителей, возмущающихся «грубостью», с которой их пытаются вразумить. Чем лучше образование, тем шире возможности; оно дает и большую материальную независимость. Хотя родители по-прежнему обеспечивают дом и удовлетворяют основные семейные нужды, подрастающие дети с их немногочисленными запросами могут располагать большим доходом, нежели тот, которым в том же возрасте располагали родители. Обремененные заботами родители могут довольно сильно завидовать юношеским возможностям, свободе и радостям, которые кажутся им полной безответственностью. Ребенок не может понять, а родители не могут объяснить своих страхов, порожденных воспоминаниями о собственном шатком положении, хотя зачастую эгоизм, легкомыслие и экстравагантность, естественно, вызывают различия во взглядах на жизнь при серьезном взаимном отчуждении.

4. Так называемые родительские обязанности могут увеличить разрыв между поколениями. С точки зрения родителей единственным источником мудрости является опыт. Все, что касается вопросов поведения детей, личных отношений и ответственности, книг, дискуссий, «современных идей» и тому подобного, кажется им бесполезным и подозрительным. Отчасти ссылка на серьезный опыт является как бы заменой отсутствия образования, однако в действительности он имеет некоторое основание: родители уже видели, к чему приводит определенный образ действий, тип поведения. Они не могут отбросить свой собственный опыт и стремление поделиться им (в форме руководства) с теми, у кого этого опыта недостает. И этот опыт как будто придает авторитет: «Кто дольше жил, тот больше знает и имеет право руководить молодыми». Молодые же, конечно, считают, что данная формулировка ложна; лишь в редких случаях они усматривают за ней желание защитить их от зла, помочь избежать повторения печальных родительских ошибок или же страх старого человека перед новыми и неизведанными путями. Желание защитить от зла может действовать угнетающе, воспринимаясь как излишнее покровительство. Вполне естественно стремление защитить молодежь от аморального поведения и возможных падений, тем более, если сами родители имеют свои горькие воспоминания об этом или же находятся в несчастливом браке. Им кажется, что отсутствие покровительства может сделать молодого человека уязвимым, эксплуатируемым, находящимся в постоянной опасности. Логика как будто подсказывает, что «единственное средство спасения людей от последствий их собственной глупости - есть заполнение всего мира дураками», однако любовь отвечает, что «это все-таки наша молодежь, и мы должны спасти ее, даже если она этого не хочет». Необходима настоящая проницательность и самокритика, чтобы в конце концов увидеть, что слишком долгое покровительство рождает подлинную слабость и незрелость, чего следует опасаться. Единственный путь научить ответственности - это позволить молодому человеку самому нести ее, все в большей и большей степени принимая самостоятельные решения. «Не считайте нас маленькими слишком долго», - такими словами Джордж Лотон выразил просьбу подростков. Одним из веских критериев родительского успеха является их умение подготовить молодых людей к нормальной жизни, когда их самих не будет рядом; долг родителей, как и учителей, состоит в том, чтобы сделать себя ненужными. Однако, как знают взрослые и о чем редко задумываются подростки, практические обязательства по отношению к семье в конечном счете ложатся на плечи родителей, сколь бы независимыми ни стремились стать дети. Нельзя оставить беременную дочь, и мир и счастье родительского дома рушатся после долгих лет совместного строительства. Парень, столкнувшийся с законом, «тянет» за собой родителей, которые если и не платят штраф, то стесняются соседей и знакомых, переживают позор и разочарование, сердечную муку и страх перед будущим, чего не может понять молодая заносчивость. Когда молодежь выселяет стариков из дома, который те строили и содержали, шум и свара становятся достоянием округи; и, в конце концов покидая этот запущенный и опозоренный дом, родители тем самым частично платят за свободу, которую они предоставляли увеличивающейся семье. Однако дети не могут оценить этого. Когда же все эти безумства, дикость, развращенность оборачиваются катастрофой, неудачей, безработицей, потерей здоровья или трудоспособности, только родительские сбережения в какой-то степени могут покрыть материальные убытки. Говорить же, что родители вообще не должны чувствовать таких обязательств, поскольку дети не столько принимают, сколько восстают против этого, значит доказывать, что лучшими родителями являются люди беспечные, невнимательные и безответственные, и, следовательно, просто перекладывать эти обязанности на общество в целом, то есть на плечи других родителей. От такой проблемы нельзя отмахнуться или же пытаться решить ее негодующим отказом: такого рода попытки только увеличивают разрыв.

5. Хотя все эти причины напряженности в семейной модели неизбежны, однако при наличии терпения и доброй воли ситуация разрешима. Существуют и другие источники неприятностей, которые, не будучи неотъемлемыми спутниками семейной жизни, тем не менее могут отравлять отношения между родственниками. Некоторые из них возникают из стремления родителей занять оборонительную, защитную позицию. Требование признать родительский авторитет иногда перерастает в придирчивость, не укладывающуюся в рамки опыта, который мог бы ее оправдать, в непродуманную железную дисциплину, не оставляющую ребенку места для самостоятельных решений и собственных взглядов. Такого рода родительская тирания может иметь губительные последствия, если она подкрепляется так называемыми «религиозными» требованиями и санкциями, которые не имеют самоочевидной истины для ребенка и не подкрепляются родительским примером, вызывающим желание подражать. В таком случае «авторитет опыта» является лишь лицемерным поводом для безрассудного столкновения самолюбий. То, что сначала было любовью и наслаждением от чувства зависимости ребенка, впоследствии может развиться в чувство собственности, сопровождающееся болезненной тревогой и слишком разыгравшимся воображением, рисующим все самые ужасные вещи, которые тотчас случаются с ребенком, как только он пропадает из поля зрения родителей. Или же здесь может иметь место простое эгоистичное решение не выходить за рамки того столь приятного для родителей времени, когда малыш был совсем беспомощным. Иногда мать боится допустить, что она может утратить свое главенствующее положение среди детей, став никому не нужной; и нередко родители не замечают, как взрослеет их девочка или мальчик, видя в них все того же ребенка, которого уже нет. Они по-прежнему довольны привычной ситуацией, не замечая возможности более глубокого наслаждения, которое могли бы получать, наблюдая за тем, как развивается личность или зреет характер их детей. Родительская обязанность, касающаяся материальной стороны дела, может перерасти из разумного обеспечения всем необходимым в гневную угрозу, сопровождающую любой приказ или запрет: «До тех пор, пока я кормлю и одеваю тебя, ты должен делать, что тебе говорят!» Странно, что после многих месяцев такого искаженного проявления своих обязанностей родители еще и чувствуют себя глубоко оскорбленными, когда юноша или девушка бросают им вызов, решившись снять где-нибудь комнату и «жить свободно». Естественный разрыв в идеях, мнениях, образовании может превратиться в родительское нежелание слушать, понимать или просто общаться. Пугающей особенностью современных семей является тот факт, что родители могут почти не разговаривать друг с другом, поддерживая только те отношения, которые необходимы для людей, проживающих в одном помещении. Все попытки детей к общению со взрослыми воспринимаются с язвительным презрением, насмешкой ко всему тому, что «они» сегодня учат в школе, что «их» интересует, окружаются угрюмым молчанием, а иногда можно услышать и такое: «Замолчи или выйди вон, я смотрю телевизор!»

6. Причиной возникновения других осложняющих и отравляющих жизнь факторов могут быть изначально и принципиально неверные позиции. Отдалить родителей от детей может зависть: мать завидует естественной близости отца и дочери, а отец - матери и сына. Отец может испытывать чувство ревности по отношению к тому месту, которое дети занимают в семье и в материнской любви. Столь неприятная и тягостная ситуация должна быть выявлена с максимальной осторожностью. Кроме того, родители могут завидовать свободе ребенка, его возможностям, случайным привязанностям, когда другие люди начинают занимать в его жизни большее место, нежели семья, завидовать их авторитету (авторитету учителя, молодежного лидера, проповедника, которые временно становятся героями горячего, непрактичного сердца). Чувство собственной несостоятельности, возникающее у родителей, может вредить взаимному доверию. Не совсем могут оправдаться надежды отца в его пути по служебной лестнице; семейный уровень жизни может разочаровать мать, когда она вспомнит, что большая часть этой жизни прошла в несбыточных мечтах. Само замужество может превратиться для нее в тайное разочарование, сопровождающееся бесконечными придирками. Родителей среднего возраста нередко раздражает чувство несвободы, связанность нравственными и семейными обязательствами, не дающими полного счастья. Рождение детей, их бесконечные запросы, первоочередное удовлетворение их требований, ограничение родительской свободы воспринимается как один из фактов общей неудачи, и порой родители вымещают свое разочарование на детях, нередко делая это бессознательно. Когда социальные претензии молодого человека вырастают и он неохотно приглашает к себе домой своих «социально более респектабельных» друзей, несостоятельность родителей резко выявляется, отягощая сердца и взаимоотношения. Нравственные недостатки родителей могут сделать семейную гармонию почти недостижимой. Вразрез с общественными амбициями молодежи родители могут мещански настаивать на том, чтобы их дети превзошли соседских детей в образовании, спорте, внешнем виде, денежном доходе, воспитанности и всем остальном; именно превзошли их во всем, что касается поведения, манер, умения одеваться и говорить. Робкие и застенчивые дети мучаются, но терпят эти бесконечные сравнения; дети же более сильные, видя никчемность и безрассудность всей ситуации, бурно реагируют, умышленно издеваясь над уровнем жизни соседей и провоцируя скандалы и неприязнь. Такова их единственная форма протеста. И если родителям указать на неправильность их установок, они обычно соглашаются с этим. Другой причиной являются более серьезные нравственные недостатки родителей. Ограниченная, сексуально не удовлетворенная, обделенная в любви, вялая, неуравновешенная или же озлобленная мать и пьющий, эгоистичный, развратный, деспотичный отец могут вполне ясно видеть все реальные недостатки детей и домысливать те, которых нет на самом деле. Вряд ли им можно сказать правду, не рискуя при этом вообще развалить семейную жизнь. Мудрый и внимательный пастор, искренно заинтересованный в исправлении ситуации и близко знакомый с реальным положением дел в ряде других семейств, нередко может помочь родителям увидеть самих себя, понять, почему им не удается удержать рядом с собой своих детей, и объяснить, как они могут «стать взрослыми, необходимыми ребенку, с которым они живут». Если молодые люди доверяют свои секреты пастору, последний должен быть весьма деликатным, а его подход - осмотрительным и даже окольным. Немногие родители будут противостоять искренней заинтересованности в благополучии своих детей, большинство же благодарно за помощь. Самозащита и самооправдание является естественной, непосредственной реакцией с их стороны на любой намек о грозящей им беде, однако истина, сказанная в доброжелательном тоне, может вызвать положительные изменения, пусть даже поначалу и не очень явные в их характере, и в конце концов ситуация должна измениться к лучшему.

(2) Положение ребенка

С точки зрения молодых людей все выглядит иначе, ребенок видит обратную сторону медали.

1. Основное положение для ребенка заключается в том, что он чувствует собственную беспомощность, выражающуюся в страхе, неуверенности, необходимости иметь рядом взрослых, он испытывает необходимость в постоянном внимании. Отсюда возникает стремление приспособиться, часто отмечаемое учителями, желание угодить взрослым, давая им нужные ответы и создавая видимость требуемого поведения, причем не из простого желания избежать неприятностей, а в силу постоянной зависимости от благорасположения взрослых. Однако с самого начала этот вынужденный конформизм сталкивается с естественным и необходимым самоутверждением ребенка, с желанием привлечь внимание своим капризным, шумным, а иногда и просто скверным поведением. Индивидуальность человека заключается в его самовыражении, которое в борьбе ребенка с непредсказуемым миром взрослых довольно часто выступает как упрямое своеволие. Таким образом, с одной стороны, ребенок хочет, чтобы его любили, поддерживали, восхищались им и защищали его, а, с другой, хочет быть независимым, непохожим на других, энергичным и непокорным. Малыш прячется от родительского контроля в бурном веселье и разражается слезами, когда родители возвращают его на место. Девушка-подросток решительно и легко в одиночку бросается в волны житейского моря и от неожиданного страха вновь пускается в рев, как ребенок. Подросток-юноша хочет пройти по краю пропасти, пробуя свои силы, не обращая внимания на призывы к осторожности, и вдруг, почувствовав себя полностью предоставленным самому себе, подымает крик. Когда он силен и здоров, то кажется себе мужчиной, но стоит ему набить шишек или заболеть, и он бежит к «своей колыбели». Иногда эта противоречивая ситуация еще более осложняется за счет соперников (братьев, родственников, школьных друзей), в противоборстве с интересами которых он вынужден отстаивать свои собственные потребности и поражение перед которыми вселяет в него угрюмость, страх, чувство собственной ненужности и отверженности.

2. Меняющаяся ситуация в основном заключается в нарастании силы, независимости и в развитии способностей, постоянно противопоставляемых другим в сфере интеллекта, спорта, музыки, танцев, одежды и, равным образом, в совместных проказах и школьных инцидентах. Личность развивается только в противопоставлении своих мнений, эмоций, воображения, воли чужим, и девочка, так же, как и мальчик, стремится расширить свои познания, опыт и чувство самоутверждения посредством постоянного соперничества и сравнения. Вполне естественно, что в какой-то степени этот процесс самоопределения за счет противопоставления происходит и дома: бросать вызов домашним - и смело, и безопасно: они все равно никуда не денутся. Противопоставлять себя взрослым - дело немалое и опять-таки безопасное: они все равно останутся родителями, даже если что-то получится не так. В то же время опыт ребенка расширяется, когда он в силу необходимости или же по собственной инициативе знакомится с другими семьями, странно непохожими на его собственную, встречает других взрослых и детей, а позднее знакомится с иными нормами поведения, формами дисциплины и неповиновения, уровнем карманных расходов, характером развлечений, манерой одеваться, степенью свободы. Это может способствовать переоценке тех привилегий, которые раньше воспринимались как универсальные; чаще же вызывает критику положения дел в семье, сопровождающуюся некоторым замешательством, если новые, захватывающие интересы требуют упразднения прежнего опыта. В первое время ребенок начинает критически смотреть на своих родителей, удивляясь тому, что другие могут быть более доброжелательными, более понимающими, не такими строгими и более щедрыми. Самоутверждение, удивление, смущение, критика - все это симптомы взрослеющего детства.

3. Возрастные изменения личности являются тяжелым моментом беспокойного процесса созревания. Отрочество полно проблем, требующих разрешения, однако было бы неверно рассматривать подростковый период как одни только трудности: это время наиболее волнующих и радостных переживаний, которые дарит нам жизнь. Древнегреческий рисунок, изображающий любимого наставника молодежи в виде возницы, который, подгоняя своих разгоряченных лошадей, в то же время следит за их норовом, отражает важную истину. Юношество - это борьба энергии с дисциплиной, время проявления в некогда весьма пассивной и восприимчивой личности самопроизвольных стимулов, которые необходимо обуздать и оформить в общей схеме жизни. Возникающий сексуальный импульс является наиболее очевидной и наиболее мощной из этих изменяющих все взаимоотношения сил. Это не что иное, как напор самой жизни, захватывающей очередное поколение. С девочками это происходит раньше, чем с мальчиками, протекает быстрее и имеет тенденцию в большей степени влиять на жизнь. Физиологические изменения, начинающиеся как в мальчиках, так и в девочках, могут вселить в них страх, тем более в том случае, если совершенно новое, незнакомое чувство стыдливости будет препятствовать им обратиться за помощью и разъяснениями. Изменения в сфере чувств протекают хаотично; это совершенно новое наслаждение силой и мужественностью, красотой, грацией, очарованием и мягкостью волнует молодое сердце. Грезы, мечты, романтика, музыка, поэзия являются свидетельством того внутреннего опыта, который как бы ошеломляет подростка, однако в то же время осознание пола слишком часто ассоциируется с чувством вины и скрытностью; противоречивый характер этого процесса проявляется в странных колебаниях настроения, крайних проявлениях веселья и депрессии, свойственных только юности. Отчасти сексуальная проблема естественна, - сексуальный интерес и желание, возникающее до брака, могут быть направлены в приемлемое русло. С другой стороны, эта проблема зачастую создается искусственно: здесь имеет место неясная, противоречивая и лицемерная позиция общества, которое то запрещает, то, наоборот, поощряет сексуальную тематику, образы, сексуальное любопытство и соблазны. Часто опять-таки проблема зиждется на родительском страхе: взрослые говорят достаточно много почти на все прочие темы (здоровье, образование, деньги, одежда), что же касается этой, то, сознавая опасность, присущую сексу, приходя в замешательство от нестабильных критериев по этому вопросу, имеющихся в обществе, не умея компетентно подойти к этой теме, они просто налагают на нее запрет, бранятся и угрожают, если молодой человек или девушка всего лишь стремятся к пониманию и помощи. Тайком разыскиваемая информация и тайком получаемое физическое удовлетворение могут стать причиной сильного недовольства самим собой; подросток чувствует себя нравственно беспомощным и, как следствие, пристыженным, напуганным этими проявлениями своей слабости и несостоятельности. В данном случае пастор и его помощники исполняют крайне важную роль, пусть даже в большей мере неосознанно. Иногда к нему могут обратиться за подробным разъяснением или советом; гораздо больший эффект будет иметь свободное и естественное приятие секса и его многообразных радостей как части божественного творения, обогащающего человеческий опыт, как чего-то такого, что совершенный христианин воспринимает в своей жизни как дар, ниспосланный Богом. Пастор никогда не должен избегать этой темы, но никогда не должен и вторгаться в нее: приводя примеры на проповедях, касаясь этой темы в беседах, непосредственно интересуясь личной жизнью своих молодых друзей и рассказывая о своих отношениях, он должен оказывать постоянную помощь молодежи, стремящейся увидеть, каким образом половая сфера вписывается в общую картину христианской жизни. Когда к нему обращаются, он должен своими объяснениями, просветительской работой и обозначением перспектив освободить ее от секретов и страхов и помочь юноше понять, что же в нем происходит. Если такой помощи ищет девушка, здравый смысл требует, чтобы ответ был дан только в группе и желательно смешанной. Стремление к установлению новых отношений настолько осложнено сексуальной проблемой, что, на первый взгляд, они как будто сливаются, хотя в действительности это стремление есть особая и даже более глубокая потребность. До сих пор отношения, столь сильно формировавшие опыт ребенка, уже присутствовали здесь, были даны ему. В юности же эти семейные отношения предстают иначе: наличие половой связи между родителями воспринимается как неожиданность, а соседство с братьями и сестрами приобретает новое эмоциональное значение. За пределами дома с ошеломляющей быстротой открывается новый круг отношений с весьма несхожими людьми. Развивающаяся личность страстно желает, чтобы ее приняли и восхищались ею. Однако первые попытки приблизиться к противоположному полу могут быть мучительными; желание быть признанным сочетается со страхом возможного отказа и проявления собственной несостоятельности: картина, когда компания мальчиков поглядывает на группу девочек, боясь подойти, но в то же время не желая оставаться в тени, как раз иллюстрирует эту внутреннюю борьбу чувств. Некоторые с нетерпением начинают компенсировать это развязностью, самоутверждением, грубой агрессией, не сознавая, что такая претензия на зрелость в действительности представляет из себя невозможность совладать с собственной незрелостью. Желание быть принятым объясняет крайнюю чувствительность молодых ко всякого рода недостаткам в лице, фигуре, несовершенству чувств или физической неловкости. Неуклюжая молодежь, с быстро выросшими руками и ногами, выражает трогательную благодарность тому, кто объяснит ей, что рост тела всегда опережает умение управлять им и что это вполне естественное и временное явление. В свое время молодой человек стремился утвердиться в семье или же обходился без этого, теперь же он сталкивается с необходимостью добиться признания у учителей, соучеников или сверстников, руководителей предприятий. Необходимо усвоить новый набор нужных ответов, и поскольку эти новые отношения носят добровольный характер и являются необязательными, то труднее становится завоевывать и сохранять расположение к себе. Одаренные мальчики и девочки быстро добиваются признания, молодые ученые, музыканты, артисты и спортсмены довольно скоро выходят в звезды, стремясь приспособиться и превзойти всех своих соперников. Другие, чувствуя свою несостоятельность, противостоят отвергшим их группам и, отрицая конформизм, стремятся привлечь к себе негативное внимание или же принимают заниженные образцы поведения, гарантирующие дурную славу. Третьи, чувствуя противоречие между тем, что требуется для их признания в семье, и тем, что необходимо для утверждения вне дома, вырабатывают двойную мораль: их язык, манеры, разговоры и внешний вид резко меняются, стоит им очутиться вне дома. Потеряв надежду на счастливые отношения, молодой человек может уйти в себя, изолируясь от окружающих; при этом он может найти для себя удовлетворение в чем-то ином, как это бывает с людьми большого творческого ума, или же, продолжая чувствовать свою несостоятельность, будет испытывать к себе жалость, болезненно воспринимая себя как «волка-одиночку», который якобы презирает «стаю». Нет ничего удивительного в том, что отношения, сформировавшиеся у кого-нибудь из подростков с учителями, сверстниками и молодежными лидерами, склонны набирать силу, характеризуясь принципом «все или ничего» и полностью овладевая подростком. Потребность в признании зачастую мучительна, а утрата его вселяет отчаяние. В этой связи неоценимое значение имеет внимательная христианская молодежная группа. Когда интересующийся или новообращенный приходит в ее ряды, весь процесс поисков признания и утверждения выходит на новый, более возвышенный уровень, характерный для новых друзей. Этот уровень должен быть высоким, приятие искренним и ободряющим: мимолетное внимание и ни к чему не обязывающая любезность никогда не поведут к углублению дружбы, но могут просто оттолкнуть новичка и заставить его уйти в себя. Некоторые пасторские наставления, адресованные молодым христианам в деле создания и работы коммуникативных групп, впоследствии щедро окупят затраченные усилия. Еще больше осложняет этот неспокойный период жизни стремление к новому самоутверждению. Выходя за пределы узкого домашнего круга, ребенок, за счет борьбы и приспособления обретший в семье свое место, права и обязанности, видит, что этот процесс самоутверждения надо начинать заново. Он заново должен отыскать свое значение и свой статус в большом мире, заново определять, кем же он является в обществе, которое никогда прежде не слышало о нем и мало им интересуется. «Кто я?» - этот вопрос звучит все настойчивее, и ответ на него только один: «Посмотрим», - то есть опять необходимо утверждать свою индивидуальность, делать свое дело, использовать новый уровень материальной и личной свободы, чтобы добиться внимания, собственной значимости и своего места в мире. Так же, как и ребенку, подростку надо проверить себя, и нередко выбираемый для этого метод несогласия как раз подчеркивает настоятельную потребность сделать что-либо потрясающее, лишь бы обратить на себя внимание. Отсюда вовсе не следует, что юноша порочен или антисоциален: по словам Гамильтона, он может быть всего лишь «испуганной душой, ищущей себя». До тех пор, пока он не станет самостоятельной личностью, у него не будет твердого характера и собственных убеждений. Суждения, полученные из вторых рук, пусть даже религиозного характера, и чьи-то чужие принципы, пусть даже весьма моральные, никогда не будут искренними, как и сам этот слабый и впечатлительный подросток, несмотря на всю его приверженность им. Когда молодой человек не находит такой тождественности себе самому, т.е. не обнаруживает в себе индивидуальность, это может его привести в группу таких же «неудачников», стремящихся достичь компенсации посредством полного единства в разговорах, одежде, внешнем виде, поведении, увлечениях, сложившихся стереотипах и переживаниях. Идея «общности», «движения», «народа» с вытекающими отсюда нравами, порожденными толпой, для многих является компенсацией собственной незрелости и неуверенности в себе, свидетельством собственной несостоятельности в трудном искусстве быть самим собой. Даже в молодежной христианской группе могут быть как положительные, деятельные, энергичные и одаренные члены, так и неуверенные в себе, зависимые, которые довольны тем, что их направляют, и счастливы от возможности быть вместе с более сильными, вселяющими бодрость людьми, которым они могут довериться. В данном случае уже сама группа будет нуждаться в наставлении относительно осуществления своей пасторской заботы, в поддержке, в духовном кормлении и защите своих пока еще слабых членов. Обычно довольно мало говорят о четвертой возрастной особенности - стремлении к альтруизму. Маленького ребенка можно научить хотя бы по принуждению делиться чем-то с другими, по-доброму относиться к домашним и бездомным животным, больным, нищим, однако это будет приобретенной добродетелью. Подросток же нередко в довольно обостренной форме выражает свою озабоченность, социальную критику, свое почти всеохватное милосердие и реформистское рвение. Большая степень бескорыстия, великодушие и сострадание могут увеличить эту энергию, с которой делаются различные дела, и циничное утверждение, что все это мимолетно и поверхностно, никак не может быть оправдано. Пастор или церковь, которые не обращают внимания на такую особенность подросткового возраста и не дают выхода этому юношескому энтузиазму, заслуженно потерпят неудачу в работе с молодежью. И вся программа по вовлечению подростков в работу должна быть серьезной: временные и ненужные поручения, данные им, лишь только бы чем-то занять, будут восприниматься ими как оскорбление. Евангелие и Церковь действительно нуждаются в том свободном времени и тех способностях, которыми обладает молодежь; однако многие молодые люди чувствуют больший интерес к практическому служению социального и филантропического порядка, и Церковь должна быть готова не эксплуатировать этот юношеский альтруизм, но направлять и сдерживать его. Не следует ограничиваться общественной активностью, преследующей экономию времени; участие в каком-либо из многочисленных кружков, нуждающихся в проверенных и честных работниках, должно быть представлено молодым людям как истинно христианское призвание. Если пастор вооружится информацией, касающейся подготовки к избранному занятию и его перспектив, если он в случае необходимости вступится за молодежь перед родителями, чьи амбиции мало считаются с юношеским идеализмом, ему будут признательны многие из тех, кто найдет глубокое удовлетворение в обретенном призвании, которое могло бы и не состояться. Учитывая все многообразие происходящего как внутри подростка, так и в окружающем мире, вряд ли стоит удивляться тому, что он часто выглядит растерянным, непоследовательным, смущенным, меланхоличным, импульсивным и неуверенным в себе. Внимательный, дружески настроенный пастор обретет бессмертную награду, если приведет их одного за другим ко Христу, с Которым они соединятся, Которого будут любить, на Которого смогут опереться и Которому будут служить, и увидит, как они откроют в себе самосознание, самодисциплину, тот уровень самореализации и призвания, которые являются слагаемыми зрелости и источниками счастья.

4. Изменения в домашней среде естественно приходят по прошествии времени: некогда маленький ребенок, находившийся среди взрослых, становится молодым взрослым человеком среди зрелых людей; разговоры и планирование ведутся на равных; единство разнообразных интересов, привязанностей и взглядов обогащает семейную жизнь. Дом начинает принадлежать молодежи; часть его принадлежит им как отдельные «берлоги», и весь он лежит на них в плане его поддержания. Дополнительные карманные деньги, случайный приработок, институтские субсидии, а в дальнейшем регулярная заработная плата устраняют материальную зависимость, которая была основным стимулом к послушанию. Те вещи, которые раньше запрещались в силу их дороговизны, теперь становятся доступными и к тому же не требуют родительского согласия. Если молодой человек теперь уже сам оплачивает страховку и штрафы, он может мчаться с какой угодно скоростью! Если ему кажется, что дома нет свободы, он всегда может оставить его, хотя обычно молодые люди стремятся только к определенной форме независимости, достаточной для того, чтобы не терпеть ограничений и в то же время не лишиться последнего прибежища и домашних средств, если вдруг в жизни начнется черная полоса. По мере накопления опыта и расширения сферы отношений может возникнуть более тесная дружба между дочерью и матерью, сыном и отцом. Однако может иметь место и критика. Открываются неожиданные недостатки в поведении родителей и хозяйственном устроении дома; увидеть слабого отца, находящегося под каблуком у жены, капризную и вздорную мать, увидеть, что требования честности, чистоты, сострадания, предъявляемые детям, предаются родителями, которые посягают на чужое, читают порнографическую литературу, сильно пьют, как-то оправдывают свое равнодушие к Церкви, - все это является тяжелым ударом для любого ребенка. Верно, что юношеская критика жестока и требует от взрослых той последовательности, которой сами молодые редко придерживаются, однако часто все это протекает бок о бок со стремлением любить и быть преданным. Обычно она начинается с разочарования и становится враждебной только в том случае, если родители возмущаются и отказываются обсудить то, что молодежь хочет высказать. Критика неизбежно оборачивается вызовом тому, во что верят старшие, пытающиеся утвердить свою правоту. Свобода, все более расширяющая свои рамки, естественным образом стремится упразднить границы, определенные традицией, и ребенок, ссылаясь на образ жизни, принятый в других семьях, пытается оправдать эту попытку. Равным образом для пробуждающегося разума естественно задавать принципиальные вопросы, о которых старшее поколение уже забыло и думать, и проверять, какие же основания и права на истину имеет принятая взрослыми философия жизни. Негодовать против этого вызова, называя его «бунтарством», «неблагодарностью», «наглой непочтительностью», значит глупейшим образом не понимать ситуацию и ее побудительные мотивы. Верно, что иногда молодежь прячет свои действительные потребности за чрезмерно рьяной придирчивостью и получает удовольствие в спорах и остроумной игре словами; кроме того, она склонна задавать вопросы в форме воинственно звучащих утверждений. Однако если не обращать внимание на это ребячество, то следует подчеркнуть, что стремление к конфронтации является вполне естественным и оправданным, и единственно разумным ответом на такой вызов, ответом по-настоящему взрослого человека является одно - принять его. Молодежь имеет все основания знать, почему взрослые считают и ведут себя именно так, особенно если правила поведения взрослых возлагаются и на них. Взрослые же, со своей стороны, должны быть готовы объяснить свою позицию, поделиться опытом и соображениями, внимательно выслушать все вопросы и искренне на них ответить. В подавляющем большинстве семей, с которыми приходится иметь дело пастору, молодые люди ждут не умных и безошибочных ответов, а надеются на терпение, с которым их выслушают и правдиво ответят, как и подобает настоящим родителям. Любовь возмещает большой недостаток опыта! Нередко молодые люди (хотя они могут и не высказать этого) благодарны за твердое обоснованное руководство, за четкое ограничение свободы действий; своим самым близким друзьям они иногда могут сознаться, что родительская твердость избавляет их от необходимости принимать какие-то решения, когда возможность ошибки велика. Чтобы остаться в безопасности и при этом выглядеть героем, иной молодой человек говорит: «Я вполне готов быть плохим, - но с такими родителями, как у меня, это не стоит труда». Другие же, конечно, хоть сейчас готовы возложить на себя бремя решений, если только под рукой есть родители, которых можно было бы обвинить, когда решение окажется ошибочным, - такова молодость! Родители-христиане, как и прочие, склонны подавлять детскую критику, обвиняя детей в неразумии и непочтительности, и громогласно требовать «полного» послушания, не утруждая себя необходимой аргументацией. Кроме того, они склонны и к шантажу посредством слез и страданий по поводу так называемой неоцененной любви. Особенно это касается второго поколения христиан, ответственных за свое равнодушие к запросам молодежи, христиан, которые живут по закону, неверно его понимая, и согласно вероучению, о котором они просто никогда не задумывались. Им достаточно вспоминать благочестивых родителей, вера и добропорядочная жизнь являются достаточным оправданием для того, чтобы принимать символы благочестия, не задавая вопросов и не чувствуя необходимости в более глубоком опыте постижения Бога, Который придал значение этим символам. Третье поколение, в свою очередь, уже не имеет воспоминаний, необходимых для того, чтобы чтить христианскую традицию, поверхностную, приобретенную из вторых рук, скучную набожность родителей, которые не могут объяснить или защитить то, что сами никогда не понимали. Именно слабая, бессознательно унаследованная, заимствованная религия не в состоянии что-либо передать потомству и не может разжечь огонь в других сердцах. Пастору необходимо почаще вспоминать библейские рассказы об Иакове и Ахазе. Удобная философия детства, выражающаяся в словах «отец и мать знают лучше», не может продолжаться в отрочестве. Приказы, запреты и угрозы, не сопровождающиеся разъяснением и убеждением, могут привести к столкновению, болезненному для обеих сторон. Иногда родители думают, что дети упиваются своим явным неповиновением, хотя на самом деле они хотят сразу быть самостоятельными и одобренными в своем поведении: никакой нормальный парень или девушка не хотят представлять из себя «трудного подростка». Одной из отличительных черт этих конфликтов, которая иногда может разъярить молодых, является мелочность тех проблем, вокруг которых полемизируют родители: прическа, длина одежды, определенные пристрастия в музыке, жевательная резинка. Многие периоды роста, которые молодежь могла бы довольно быстро пережить, приобретают смехотворную важность, становясь ареной боевых действий, если молодежь чувствует необходимость показать свою силу. Между тем родители, потеряв с детьми все связи, перестав отвечать рассудительностью и дружбой на их упрямое сопротивление, чувствуют себя обиженными и оскорбленными в своей неспособности обсуждать с ними серьезные проблемы секса, алкоголя, веры или же опасных связей. «Хорошенько взвесь свои силы», - обычно советуют все бывалые люди. В современных условиях, с широко распространившимся университетским образованием, непостоянством работы, урбанизацией, распадом семьи, готовностью деловых кругов использовать наплыв молодой рабочей силы и повсеместной расхлябанностью молодым людям приходится рано становиться взрослыми. Необходимость идти на работу, в университет или на временную квартиру в семнадцать лет ощущается столь же драматично, как необходимость идти в школу без мамы в пять лет. Для того чтобы расти, нужно настоящее мужество, а также дружба, понимание, пример, совет, иногда предостережение и нередко - возможность утешения и вера в то, что все можно начать сначала. А для этого и нужен пастырь.

Роль пастора

Понять ситуацию, истолковать ее, выступить посредником, а также помочь людям понять друг друга, способствуя этому посредством проповеди, тесного общения, духовного руководства и советов в области создания христианской семьи, - все это, несомненно, пасторские задачи. Пастор должен также настаивать на том, что если христианство не осуществляет себя дома, то было бы лицемерно требовать от него разрешения общественных и мировых проблем. Он должен почувствовать в себе стремление защищать молодежь, решительно протестовать против всяких попыток объявить ее никчемной, скучной, несущей в себе угрозу, непочтительной, опасной для дома и так далее. Такого рода отношения не должны иметь место в Церкви. Некоторые молодые люди действительно причиняют беспокойство, но они все нуждаются в спасении, будучи безнравственной или обаятельной, молодежь остается частью церковного сообщества, служащего Христу, золотым капиталом, вложенным в будущее; любой молодой ум и сердце - это дорогая жемчужина, стоящая того, чтобы Церковь многое продала, дабы приобрести ее для Христа. Пастор никогда не должен допускать, чтобы Церковь выражала сомнение в этом. Что касается его собственных отношений с молодежью, то в данном случае лучшим правилом будет общаться с каждой отдельной личностью так, как будто она на два-три года старше своего возраста. Если мы будем общаться с подростком как с ребенком, он начнет реагировать по-детски, раздраженно, своевольно, угрюмо. Если же мы будем обращаться с ним как со взрослым, давая ему возможность спорить и самостоятельно принимать решения, он удивит нас (да и себя) своей неожиданной зрелостью. Пасторская вера с самого начала предопределяет ценность, свободу, ответственность и божественную цель, заложенную в каждой личности; Церковь является братством, в котором эта установка вдохновляет на единственную в своем роде заботу о ближнем. Всякая молодая жизнь здесь может найти прием, самораскрытие, найти свои идеалы, свое дело и своего Учителя, знать Которого - значит любить Его, а любить - значит служить Ему в совершенной и вдохновенной свободе. Пастор, а также наставник молодежи должны знать, что какая-то часть юношеского энтузиазма может излиться и на них. Молодые люди, которых не устраивает их домашняя жизнь и родители, жадно ищут замену и могут идеализировать руководителей общины, делая их до некоторой степени объектом своей ревнивой преданности; иногда трудно отправить их из церкви домой. Такая привязанность к тем, кто представляет для молодежи их вновь обретенную веру, не является нездоровой, если правильно направляется, и может быть подспорьем в деле обретения твердого характера. Однако имеет место и явная опасность: все, кто могут стать объектом сильной привязанности, должны быть весьма избирательны в своей дружбе во избежание сексуальных и других серьезных инцидентов. Кроме того, становясь «духовным героем» чьей-нибудь молодой души, никто не застрахован от тонкого самообольщения, поддаваться же этому -значит проявлять ребячество. Ответственность перед родителями требует, чтобы молодежи указали на их дом как на первое место, где они могут проявить свою христианскую преданность и послушание (если же пастор делает это неохотно, ему надо как следует рассмотреть причины своего нежелания). Простой здравый смысл и опыт должны предостеречь молодых людей от признания кого-то непогрешимым, совершенным, безупречным или же необычайно мудрым, а их льстивые возражения должны быть решительно отвергнуты. Они должны жить в реальном мире и знать, что все взрослые хороши и плохи, сильны и слабы, непоследовательны, подвержены ошибкам и могут впадать в отчаяние. Непреклонная, бескомпромиссная позиция молодых, делящая мир на белое и черное, должна уступить место сбалансированным и реалистичным суждениям. Играть на взыскательном идеализме в угоду собственной гордости, необъективно критикуя других («менее духовные, не столь посвященные пастыри... такого рода церковь не знает лучших...»), непростительно: это дает почву для дальнейшего разочарования, когда они узнают, что и сам колосс на глиняных ногах. В любом случае молодые христиане должны учиться жить без кумиров. Что бы первоначально ни означали слова Иисуса, обращенные к богатому юноше, они должны стать нашими словами, обращенными к молодым людям, ищущим совершенства: «Никто не благ, как только один Бог». Сосредотачивать веру подростка на верховном образе Бога, явленного во Христе, значит вести строительство на прочном фундаменте в этом вызывающем разочарование мире и несовершенной церкви. Молодежь так остро нуждается в помощи (независимо от того, признается она в этом или нет), что у искреннего, открытого и понимающего пастора, который общается с молодыми на равных, никогда не будет недостатка в просто приходящих к нему, доверяющих ему свои тайны или новообращенных. Даже если, общаясь с молодежью, он имеет при этом много забот и разочарований, в этом же он обретет и успехи, свои неоскудевающие плоды и драгоценную награду благодати.