Аллегория, которую использует Павел в 4-й главе Послания к Галатам, говоря о двух заветах, доказывает, что в христианскую эпоху закон не имеет к нам никакого отношения.

В 4-й главе Послания к Галатам Павел рассказывает о том, что у Авраама было два сына. Упомянув о том, что Измаила родила рабыня Агарь, а Исаака - свободная женщина Сара, и, подчеркнув, что первый "рожден по плоти", а второй - "по обетованию", Павел заявляет: "В этом есть иносказание. Это два завета: один от горы Синайской, рождающий в рабство, который есть Агарь, ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве; а вышний Иерусалим свободен: он - матерь всем нам" (Гал. 4:24-26).

Бог дал Авраму обетование о том, что у него родится сын. Аврам поверил этому обетованию, и Господь "вменил ему это в праведность" (Быт. 15:6). Для Аврама это обетование имело огромное значение - ведь Бог обещал ему также, что "благословятся в семени твоем все народы земные" (Быт. 26:4; см. Быт. 12:3). Однако, по всей видимости, его вера, а также вера его жены Сары, которая долгое время была бесплодна, стала постепенно ослабевать. Она посоветовала ему взять в жены Агарь и продлить свой род, однако Господь сказал ему, что рожденный от этой связи Измаил не является исполнением Божественного обетования о сыне и ему еще предстоит исполниться.

Соотнеся этот исторический эпизод с современным опытом галатийских христиан, которые собственными усилиями пытались добиться обещанного небесного спасения , ("наблюдаете дни, месяцы, времена и годы" (Гал. 4:10), он заявляет, что в данном случае речь идет об "иносказании", образном описании "двух заветов".

В этом иносказании Агарь означает Синай. Она была рабыней, и поэтому ее детям тоже надлежало оставаться в том же самом качестве. Кроме того, она символизирует нынешний Иерусалим, "потому что он с детьми своими в рабстве". С горы Синай был возвещен старый завет. Каким образом можно сказать, что он является заветом, "рождающим в рабство"? Все комментаторы Библии, включая апостола Петра, едины в том, что наш брат Павел порой писал вещи, трудные для понимания, и тому примером является Послание к Галатам. Тем не менее мы считаем, что рас сматривать ветхий завет как "рождающий в рабство" можно по двум причинам.

1. Обряды многочисленных жертвоприношений, праздников и прочие ритуалы, с помощью которых израильтяне выражали свое желание освободиться от греха (нарушение нравственного закона), становились для них все более невыносимыми, по мере того как раввины постоянно их усложняли и разнообразили. На Иерусалимском соборе руководители раннехристианской Церкви впервые подвергли формальному рассмотрению точку зрения некоторых иудеев, утверждавших, что "должно обрезывать язычников и заповедовать соблюдать закон Моисеев" (Деян.15:5). На это Петр ответил так: "Что же вы ныне искушаете Бога, желая возложить на выи учеников иго, которого не могли понести ни отцы наши, ни мы?" (Деян.15:10).

По-видимому, этот вопрос представляет собой смысловую параллель тому, что Павел спрашивает у галатов: "Ныне же, познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им? Наблюдаете дни, месяцы, времена и годы" (Гал. 4:9,10).

В данном случае "порабощение", о котором говорит Павел, позволяет истолковать его слова о том, что

Синайский завет "рождает в рабство". Приведем комментарий этого отрывка: "Религиозная жизнь иудаизма состояла из рабского послушания букве закона, толкуемого раввинами с помощью бесконечных мелочных правил, точное соблюдение которых тяготело над совестью его приверженцев как выражение истинного благочестия" (Pulpit Commentary).

2. Можно считать, что нравственный закон, являющийся средоточием как ветхого, так и нового заветов, приводит человека к рабству, если тот пытается соблюдать его своими силами. "Закон производит гнев", - говорит Павел (Рим. 4:15). Почему? Павел объясняет так: "Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер" (Рим. 7:9). Но разве можно назвать человека свободным, если он мертв во грехе? Вот что говорит Павел: "Неужели вы не знаете, что кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь, или рабы греха к смерти, или послушания к праведности?" (Рим. 6:16).

Каким образом те, о ком говорит Павел (то есть те, кто представляет собой "нынешний Иерусалим... с детьми своими"), могут надеяться на освобождение от рабства? Ответ прост: перейдя от ветхого завета к новому.

Развивая свое иносказание, Павел возвещает, что в противоположность тем, кто "в рабстве", "вышний Иерусалим свободен: он - матерь всем нам". В Послании к Евреям Павел так обыгрывает этот образ: "Вы приступили не к горе [Синай], осязаемой и пылающей огнем... но вы приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех - Богу, и к духам праведников, достигших совершенства, и к Ходатаю нового завета - Иисусу, и к Крови кропления, говорящей лучше, нежели Авелева" (Евр.12:18-24).

Не вдаваясь в подробное рассмотрение образов, которые могли бы нас увести в сторону от нашего конкретного вопроса (вопроса о вечности Декалога), мы можем просто сказать, что в данном случае Павел описывает состояние тех, кто живет в условиях "нового завета". Мы уже выяснили, что у живущих в условиях "нового завета" Закон Божий написан в сердцах. В этом же отрывке, используя! ряд противопоставлений и сравнений, Павел подчеркивает, что послушание Божьему гласу по-прежнему сохраняет первостепенное значение.

Уверовав в Божье обетование, которое гласит, что Бог напишет Свой Закон в наших сердцах, мы начинаем жить в условиях нового завета и, переставая быть "по природе чадами гнева, как и прочие" (Еф. 2:3), становимся детьми обетования. Данный образ вполне уместен. Благодаря жертве нашего Господа, а также верою приняв Божье обетование новозаветных взаимоотношений, мы становимся Божьими детьми. Исаак тоже родился по обетованию, став ответом на веру Авраама. Связав обе идеи, Павел достигает кульминации своего иносказания, говоря: "Мы, братия, дети обетования по Исааку". Авраам поверил в Божье обетование, и это ему вменилось в праведность. Точно так же нам вменяется в праведность наша вера в обетование Бога. Благодаря этому мы обретаем истинную праведность, праведность нового завета.

Но почему Господь дал Свое обетование Аврааму? "За то, что Авраам послушался гласа Моего и соблюдал, что Мною заповедано было соблюдать: повеления Мои, уставы Мои и законы Мои" (Быт. 26:5).

А как обстоят дела с теми, кто в буквальном смысле ожидает, что их возьмут в "вышний Иерусалим"? "Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божий и веру в Иисуса" (Откр.14:12).

Итак, в Послании к Галатам Павел не учит, что можно освободиться от Закона Божьего. Он говорит о свободе от рабства греху, свободе от нарушения Закона Божьего, которая становится возможной благодаря Иисусу Христу и новозаветным отношениям.